Вызов. Екатерина Мириманова
когда мы приезжали сюда с родителями, мне всегда хотелось вскарабкаться туда, но они запрещали мне это делать. В юности я иногда приезжала сюда одна и даже несколько раз забиралась наверх. Сейчас мне снова захотелось оказаться на башне. Я неуверенно, в офисных туфлях на высоких каблуках, начала шагать по ступеням. Подозреваю, какой комичный у меня был вид, однако сейчас меня это меньше всего беспокоило. Я поднималась все выше и спустя некоторое время очутилась наверху. В парке стояла странная тишина, народу, несмотря на теплую погоду и время дня, было очень мало, что меня несколько удивило. Я уселась прямо на кирпичную кладку, свесила ноги вниз, вглядываясь в просматривающийся сквозь листву пруд, и задумалась о чем-то, не особо пытаясь даже понять, о чем именно. Мне просто нравилось ощущение умиротворения, которое царило внутри меня. Я давно уже не чувствовала такой глубокой внутренней гармонии.
– Извините, – услышала я женский голос за спиной и, вздрогнув, повернулась. Позади меня стояла дама преклонного возраста. Не совсем понимая, как она взобралась сюда, я недоуменно смотрела на нее.
– Извините, что беспокою, – сказала она, – я вижу, вам очень хорошо в одиночестве… Но я хотела кое-что у вас спросить.
«Опять какие-то сектанты», – пронеслось у меня в голове. Знаете, в парках часто встречаются люди, предлагающие или принять Иисуса в свое сердце, или что-нибудь в этом роде. Но я кивнула:
– Да?
– Вы когда-нибудь думали о том, что в мире все очень быстро меняется и что завтрашнего дня может просто не быть? – поинтересовалась старушка.
– А что? – нервно спросила я. Она меня раздражала, и мне вовсе не хотелось вступать с ней в полемику.
– Да нет, ничего особенного. Просто грустно понимать, вот так на старости лет, что ничего уже нельзя изменить. Что могла бы сделать так много, а успела всего ничего. – Она говорила очень убежденно, страстно. И хотя на вид старушка была вполне нормальной, прилично одета, с доброжелательным улыбчивым лицом, меня она пугала.
– Да, наверное, – сухо ответила я, всем своим видом показывая, что не хочу продолжать разговор.
– Вы уж простите, что нарушила ваш покой. Я не хотела, просто, знаете, пожилым людям так не хватает общения. – Ее лицо вдруг стало очень серьезным. – Знаете, о чем я жалею? О том, что упускала многие возможности из страха делать что-то одной. Я не ездила в интересные места, не ходила в кафе, музеи, в которые очень хотела попасть, просто из-за того, что не было компании. Так обидно. – Она пристально глянула мне прямо в глаза, отчего я внутренне поежилась.
– Я тоже часто не делаю чего-то лишь только потому, что боюсь оказаться в одиночестве, – услышала я свой голос как будто со стороны. – Вот недавно собиралась в отпуск, но не поехала…
«Господи, зачем я все это говорю незнакомой женщине?!» – пронеслось у меня в голове.
– Напрасно. Даже если вы поедете одна, что вам может помешать завести знакомства на месте, если почувствуете себя одинокой? –