Девушка, змей, шип. Мелисса Башардауст
не станешь спрашивать ее о них, – пояснил он, поднимая на нее полные надежды глаза. – У тебя свои причины искать встреч с ней. Див будет менее насторожена, чем с азатанами. Я не прошу тебя допрашивать ее. Просто расскажи, если она вдруг упомянет что-нибудь о неизвестных нам дивовых планах. Что скажешь?
Сорэйя с готовностью кивнула. До того она очень разозлилась на Соруша. Но теперь он предоставлял ей этот шанс, этот дар. Сорэйя разрывалась между тем, чтобы поблагодарить или извиниться перед ним. Однако гордость не позволяла ей ни того ни другого, так что она решила предоставить ему ответный дар.
– Она не просто див. Она назвала себя «пэри́к».
Она пересказала Сорушу услышанное от Парвуанэ – об отличиях между дивами, что пэри́к больше похожи на людей и пользуются этим для шпионажа. Это была не совсем та информация, которой ждал Соруш, но он все равно весь обратился во внимание. Что-то лучше, чем ничего.
– Приходи к храму огня на рассвете через неделю, – сказал Соруш. – Там не будет никого, кроме нас. Сможешь рассказать, о чем узнала. И спасибо тебе, Сорэйя.
Сорэйя не была уверена, следует ли ей поблагодарить его в ответ или сделать отсылку к их детской дружбе. Однако у нее перехватило дыхание, когда она постаралась заговорить.
– Ты же не станешь наказывать солдата, что сопроводил меня в подземелье? – спросила она в итоге.
– Ни в коем случае, – улыбнулся Соруш в ответ, но затем его улыбка несколько увяла. – Но ты ведь будешь соблюдать осторожность?
Сорэйя даже обрадовалась вопросу. Ей было проще испытывать обиду в отношении Соруша, чем благодарность.
– Я всегда осторожна.
Они посмотрели друг на друга. Солнце и его завистливая тень снова вернулись к своим привычным ролям. Соруш спешно отвел глаза.
Камера казалась пустой, но Сорэйя знала, что это лишь иллюзия. Она всмотрелась в темноту, ища ястребиные глаза или белый оскал улыбки. Вместо этого она услышала голос:
– Я ждала твоего возвращения.
Сорэйя выждала несколько дней, прежде чем возвращаться. Ожидание было невыносимо. Однако это должно было дать Сорушу достаточно времени, чтобы наказать стражникам не вмешиваться, если они вдруг услышат голоса. Парвуанэ шагнула вперед. Из-за черных волос и узоров на коже казалось, что тело ее состоит из теней.
– Все еще думаешь, что я лгу?
– Нет, я верю тебе, – ответила она, вспоминая испуг на лице матери.
– Ну, тогда валяй, – сказала Парвуанэ, обхватывая прутья пальцами. – Спрашивай.
Сорэйя сглотнула. Удары сердца отдавались стуком во всем ее теле. Она чувствовала, что в этот раз получит ответ. Возможно, причиной ее уверенности был напряженный взгляд Парвуанэ. Или подгоняемые по венам учащенно бьющимся сердцем кровь и яд.
– Как мне избавиться от проклятия?
Парвуанэ долго смотрела на нее и наконец ответила:
– Что тебе сказала мать? Когда ты спросила, врет ли она тебе. Она призналась?
Сорэйя напряглась.