Источник лжи. Лорет Энн Уайт
освобождении до суда упоминается о презумпции невиновности.
Она смотрит в камеру, и солнце озаряет ее белоснежные зубы.
– Было сочтено, что миссис Крессуэлл-Смит не является угрозой для общества, и она добровольно сдала свой паспорт.
Лоррингтон надевает свой парик и поправляет мантию. У меня во рту вдруг становится сухо, как в пустыне.
Мы выходим из автомобиля.
Влажная жара ощущается как удар об стенку. Все вокруг взрывается звуками: толпа толкается, болтает, выкрикивает оскорбления и насмешки. Люди тянут руки с мобильными телефонами, делают снимки и видеозаписи. Репортерские камеры целятся в нас огромными телеобъективами. Мой барристер аккуратно прикасается к моему локтю и сопровождает меня на лестнице; полы черной мантии развеваются за его спиной. Журналисты рвутся вперед, выставляя микрофоны. Они жаждут крови. Кровь поднимает рейтинги в эпоху умирающих средств массовой информации, поэтому их отчаяние выглядит особенно безобразным.
– Миссис Крессуэлл-Смит, вы убили вашего мужа?
– Вы сделали это? Вы убили Мартина?
Палящая вспышка воспоминаний ослепляет меня, и я едва не спотыкаюсь. Кровь. Это кровь Мартина. Рыбный нож… ярость в глазах Мартина. Горькая желчь предательства у меня в горле.
– Как давно вы собирались убить его?
Гнев надувается во мне, как шар, наполняемый горячим газом. Пульс стучит в висках. Дикая ненависть к Мартину сокрушает мои тщательно выстроенные эмоциональные барьеры. Я сжимаю кулаки, поднимаясь по лестнице с эскортом юристов в черных мантиях.
– Невиновна, пока не доказано обратное! – кричит какая-то крупная женщина.
– Сука! Сучья черная вдова!
Бешенство прорывается наружу, разбивая внешний фасад на тысячу сверкающих осколков. Меня наполняет первозданная ярость, желание причинить физический вред. Я разворачиваюсь и разеваю рот для гневного ответа.
Фотокамера щелкает мне в лицо.
Сволочь.
Адвокат хватает меня за руку.
– Не вступайте в пререкания, – шипит он мне на ухо. – Не смотрите на камеры. Не улыбайтесь и ничего не говорите.
Но дело уже сделано. Фотограф, выкрикнувший мерзкие слова, подцепил меня на крючок. Он запечатлел мое искаженное гневом лицо, ярость в моих глазах.
Меня трясет от выброса адреналина. Пот щиплет верхнюю губу, подмышки взмокли.
– Требуем правосудия ради Мартина! Правосудия ради семьи Крессуэлл-Смит!
А потом я вдруг вижу их у двери. Родителей Мартина. Его сестра стоит с одной стороны от них, брат с другой. Шок пронзает меня, когда я встречаюсь со взглядом его брата. Генетическое сходство поразительно. Кажется, будто там стоит Мартин и смотрит на меня сверху вниз от дверей суда, оценивая и увещевая меня из могилы. Через несколько лет Майкл выглядел бы точно так же, как и его брат, если бы… если бы тот остался жив. Эта мысль болезненной пустотой гложет мой желудок.
Как это могло случиться?
Когда это