Источник лжи. Лорет Энн Уайт
до размеров человеческой головы. Всеядные каннибалы, эти илистые крабы были агрессивными падальщиками с мощными клешнями, способными разламывать раковины и отрезать пальцы. Что бы ни ожидало их в глубокой и влажной тени речного эстуария, крабы должны были добраться до него.
Они миновали старую накренившуюся пристань. На гниющих сваях, торчавших из воды, сидели бакланы, помахивавшие черными крыльями, чтобы обсушить их, и наблюдавшие за полицейским катером.
В отдалении пророкотал гром. Грег поднял голову.
– Думаешь, будет шторм? – спросил он.
Лоцца проследила за его взглядом. Два орлана-крикуна кружили высоко над кронами эвкалиптов на фоне слоистых облаков, наливавшихся киноварью и оранжевой сурьмой там, где солнце скользило к линии горизонта.
– Черт его знает, – тихо сказала она. – Но скоро начнет темнеть. Неплохо бы увидеть этого плавунца, пока еще хватает света.
– Проклятые летучие лисицы появятся, как только солнце опустится за деревья, – сказал Грег. – По крайней мере, здесь они не такие докучливые, как к югу от Джервиса.
Как будто привлеченная словами ее партнера, целая колония огромных крыланов вырвалась из-под эвкалиптового полога и зароилась в небе под какофонию визгливых криков. Почти одновременно с этим раздались хриплые крики какаду и древесных попугаев. Земля как будто выдохнула и сдвинулась в сторону; дух реки изменился.
– Ненавижу их, – проворчал Грег, щурясь на роившихся крыланов. – Они целыми ночами дерутся среди эвкалиптов под окном моей спальни. Словно проклятые ведьмы, визжащие на шабаше. И они воняют.
Все были на нервах из-за таинственной массовой миграции огромных летучих лисиц, недавно нагрянувших в регион. Они начали прибывать целыми роями после внезапного цветения одной из разновидностей пятнистого эвкалипта. Потом все больше и больше гигантских крыланов пролетало над автострадой, словно знамение судьбы, – до тех пор, пока едва ли не каждое здание, дерево, скала и автомобиль в городе не были покрыты ими.
– Словно в фильме Хичкока, – сказала Лоцца.
Где-то захохотала кукабарра.
Катер закачался, когда Мак направил судно в неспокойные воды Агнес-Бэзин. Водоем был огромным – почти сорок квадратных километров – и кишел огромными медузами, отчего поверхность воды казалась пузыристой.
– Еще полкилометра вдоль восточной стороны этой лужи, вон туда, – сказал Барни, указывавший путь шкиперу. Его голос был хриплым и прерывистым. – Потом свернуть в узкий, глубокий канал, вон там, видите?
Лицо Барни казалось обескровленным под сеточкой красных вен. Оно было покрыто тонкой пленкой пота, и он часто утирал лоб рукавом. Лоцца заметила, что его руки дрожали. Возможно, Барни нуждался в выпивке, а может быть, он был просто пьян. Или и то и другое.
Барни отправился проверять свои «контрабандные» ловушки для крабов. Вместо этого он нашел тело светловолосого мужчины, запутавшееся под водой в одной из его веревочных конструкций.
– Вот он, канал, – Барни указал на темную брешь