Джим Моррисон, Мэри и я. Безумно ее люблю. Love Her Madly. Билл Косгрейв
слишком заняты, чтобы обращать на меня внимание. Я по-деловому прохожу через сцену, спускаюсь по ступенькам в зал и иду по проходу по направлению к доносящимся звукам большого скопления людей. Очень мало кто ищет свои места в зале. Где же все? И где мне сесть? Надо все четко продумать. Я направляюсь к задним рядам, здесь звуки толпы усиливаются: передо мной выход в фойе. У дверей я чуть не налетаю на двух типов в смокингах. В фойе на меня обрушивается какофония голосов. Когда столько людей разговаривают одновременно, то невозможно ничего разобрать, но их лица точно ни с кем не спутать. Вот Рекс Харрисон разговаривает с ослепительной женщиной, потягивающей шампанское. Что?! Точно, она – Одри Хепберн! Фарфоровая куколка с худенькой шейкой. Она кажется такой… хрупкой.
Перестань пялиться на нее, идиот, лучше возьми что-нибудь выпить. Ты здесь единственный, кто не держит бокала в руках.
Я добираюсь до ближайшего ко мне бара и встаю в небольшую очередь. Кругом народ, все целуются и обнимаются, и говорят друг другу, как прекрасно они выглядят. Везде знакомые лица.
Атмосфера наэлектризована, все возбуждены. Я оглядываюсь на Одри в тот момент, когда с ней здоровается красавица с обольстительными формами, – это Софи Лорен. Она кажется раза в два больше Одри, хотя они одного роста.
Ради всего святого, перестань пялиться! Тебе надо пробраться мимо этого парня.
– Извините, пожалуйста, – говорю я Энтони Куину и оказываюсь перед баром.
– Слушаю вас, сэр, – говорит барменша.
Боже, тут даже барменши нереально красивые. Или их всех тоже загримировали?
– Будьте добры, шампанского.
Она наливает бокал и дает мне.
Можно ваш билет, сэр? – говорит она с ласковой улыбкой; на ее ослепительно белых зубах краснеет капелька помады.
Какого черта? На выпивку тоже нужен билет? Я в полном дерьме!
Я замираю на месте. Улыбаясь ей в ответ, медленно начинаю рыться в карманах пиджака, будто ищу билет: сначала в одном, потом в другом. Я в панике. Сердце готово выскочить. Вот и все. Празднику конец.
– Вот, возьмите мой. – Мимо меня протягивается тонкая рука в сверкающем бриллиантами браслете и дает барменше билет.
Я оборачиваюсь с улыбкой, в руке бокал шампанского, и говорю спасибо в самые обворожительные дымчато-голубые глаза, что я видел в своей жизни. Они принадлежат Ли Ремик[13]. Она невероятно прекрасна. Я видел ее в «Днях вина и роз», но в жизни она намного красивее.
– Пожалуйста. – Она улыбается.
Я делаю маленький глоток шампанского, улыбаюсь в ответ и потихоньку отхожу от бара. Она все еще улыбается и немного удивленно приподнимает брови. Вплоть до сегодняшнего дня я уверен, что она меня раскусила и там, у бара, поспешила на выручку.
От счастья меня словно охватывает чувство невесомости. Я прошел! Я на церемонии. Не могу дождаться реакции Джима. Интересно, какое у него будет выражение?
На прием продолжают прибывать новые лица,
Ли Ремик (1935–1991) – американская киноактриса, обладательница двух «Золотых глобусов»