Между нами горы. Нора Робертс
зубы процедила Джоан, но улыбка с ее лица не сошла.
Дана наклонилась вперед и заговорщически зашептала:
– У миссис Джейнсбург по-прежнему выступают слезы на глазах, когда она читает речь Патрика Генри[2] «Дайте мне волю…»?
Мальчик явно приободрился:
– Да. Ей приходится останавливаться, чтобы высморкаться.
– Ничего не изменилось. Ладно, вот все, что тебе нужно.
Через пятнадцать минут, пока паренек ставил отметку в новеньком читательском билете, его мать подошла к столу Даны:
– Я хочу еще раз вас поблагодарить. Меня зовут Джоанна Рирдон, и вы только что спасли жизнь моему сыну.
– Миссис Джейнсбург, конечно, строга, но она бы его не убила.
– Его бы убила я. Вам удалось заинтересовать Мэтта докладом – хотя бы ради того, чтобы утереть нос учительнице.
– Главное – результат.
– Согласна с вами. В любом случае спасибо. Вы чудесно справляетесь со своей работой.
– Спасибо. Удачи.
«Справлялась», – мысленно поправила женщину Дана. Злобная Джоан и ее вечно улыбающаяся племянница скоро пожалеют, что у них больше нет возможности подпустить шпильку Дане Стил.
Когда закончились отведенные ей часы, Дана убрала свое рабочее место, взяла пару книг, которые намеревалась пролистать дома, и подхватила портфель. Потом подумала, что будет скучать и по этому ежедневному ритуалу: перед уходом навести порядок на стойке, бросить последний взгляд на стеллажи и столы – этот маленький храм книги.
А еще она будет скучать по короткой приятной прогулке от библиотеки до дома. Это была одна из причин ее отказа переехать к Флинну, когда брат купил дом.
Дана напомнила себе, что ведь и в «Каприз» можно будет ходить пешком. Если ей придется по душе двухмильная прогулка. Она решила, что сие маловероятно, и подумала, что должна получать удовольствие от того, что у нее есть. Пока есть.
Ей нравилась предсказуемость привычной дороги домой, которую она видела перед глазами месяц за месяцем, год за годом. Сейчас, когда осень вступила в свои права, улицы были наполнены золотистым светом, просачивавшимся сквозь пламенеющие кроны деревьев. Окружавшие долину горы казались волшебным ковром, сотканным богами.
Дана слышала детские голоса – в школе не так давно закончились занятия. Ученики еще не успели сесть за домашние задания и с криками носились по небольшому парку, тянувшемуся от библиотеки до ее дома. Воздух был прохладным и свежим, и в нем чувствовался аромат хризантем, высаженных на клумбе у здания муниципалитета.
Большие круглые часы на площади показывали 4.05.
Дана пожала плечами, прогоняя нахлынувшую волну жалости к себе, – до появления Джоан часы по дороге домой обычно свидетельствовали о том, что уже 6.35.
Наплевать. Нужно просто радоваться свободному времени, получать удовольствие от приятной прогулки и солнечного дня.
На крыльце многих домов уже лежали тыквы, на ветках деревьев были развешаны гоблины, хотя до Хэллоуина оставалось несколько
Патрик Генри (1736–1799) – американский государственный деятель, активный борец за независимость.