Гамбит. Михал Холева
Плохо, подумалось Брисбену. Этот тоже в раздрае. Нормально, что люди на посту думают о чем угодно, тут полковник был стопроцентным реалистом. Но Риверс никогда ранее не давал себя поймать.
– Пришли мне сюда Лофтона и Харриса. Хочу проверить главный блок памяти.
– Слушаюсь. – Солдат энергично отсалютовал и вышел. Некоторое время Брисбен слышал его быстрые шаги, а потом подчиненный оставил его наедине со своими мыслями.
8 января 2211 ESD, 20:18
Главный блок данных находился почти в самом центре эсминца. Самое безопасное место на борту, как говаривали моряки, – непросто было представить себе удар, который уничтожил центральный блок и не сломал одновременно хребет «Жаворонку». Авария разгерметизировала весь сектор. Идущего во главе группы Харриса, закованного в вакуумный комбинезон, можно было узнать только по обозначению звания на затылке шлема. Фонарь лейтенанта выхватывал из темноты очередные остатки из времен, когда эсминец был домом для двадцати шести людей.
Парящие над полом мелкие осколки синей чашки. Растрескавшийся датапад. Комплект пластиковых кубиков и маленькое созвездие инструментов, которые толчок выбросил из плохо закрепленного ящика.
Все проходы, что вели к централи, были закрыты – согласно с правилами. К счастью, гидравлика не отреагировала на смерть компьютерной системы и все еще действовала. В вакууме единственным звуком, что сопровождал трудоемкое отпирание очередных ворот, было тяжелое дыхание Харриса в коммуникаторе.
В базовом экипаже корабля централь обслуживалась двумя людьми. Двое офицеров шесть лет назад пристегнулись к креслам, зафиксировали шлюзы и приготовились к прыжку. Естественно, они все еще тут были.
– Никогда не привыкну, – буркнул Лофтон, освещая тела.
– За работу. – Полковник указал рукой на гнезда I/O блока. – Держим за тебя кулаки.
– Да, сэр. – Техник начал вынимать из принесенного контейнера необходимое оборудование. Эфир наполнило тихое, отчетливо фальшивое посвистывание.
Несколько минут все молча наблюдали, как мужчина подключает очередные блоки питания, расставляет диагностические консоли, наконец, отдает команды с двух клавиатур и голографической таблицы, все время шевеля пальцами в призрачно-нервном ритме насвистываемой мелодии.
«Кто-то мог бы подумать, что за два года можно привыкнуть». – Брисбен возвел очи горе. Уникальное понимание музыкальности было неотъемлемой частью характера Лофтона, и в отряде уже никто не пытался с этим бороться. Солдаты просто уменьшали громкость передатчиков.
Свист внезапно оборвался, примерно через три минуты.
– Хм, интересно… Есть следы навигационных логов, ужасно битые. Я попытаюсь сбросить, возьму для анализа. – Техник развернулся в сторону командира, пытаясь не светить ему фонарем в лицо. – Я не хотел бы давать надежду, но, может, что-то поймаем.
Брисбен кивнул и поднял сжатый кулак с выставленным большим пальцем. Навигационные логи были потенциально ценной находкой – когда в День большая