Логово смысла и вымысла. Переписка через океан. Семен Резник
ответа, а сам, как видите, замешкал. Как жаль, что первый вариант Вашего письма (который с запалом) пропал! Бывают такие шутки в интернете, ничего не поделаешь.
Я не совсем понял, в чем Вы увидели мою щедрость. Если в том, что я послал Вам книги, то я вижу гораздо больше щедрости с Вашей стороны. Я хорошо представляю, как атакуют Вас молодые и седовласые авторы со своими нетленками, отталкивая друг друга локтями, но Вы нашли время залпом, можно сказать, их прочитать и одарить меня столь ярким отзывом!
Всякие истории с Литфондом и прочим, мне известны, но, слава Богу, в основном не из личного опыта. Я в свое время один раз обращался в Литфонд за помощью: когда книжку в Детгизе очередной раз отложили (она выходила шесть лет!)[25], и я основательно сел на мель. Под гарантийное письмо издательства Литфонд дал мне взаймы 700 рублей, которые издательство вернуло из моего гонорара через два или три месяца. Этим все щедроты Литфонда для меня были исчерпаны – если не считать двух‐трех путевок в дома творчества, всегда за полную стоимость. Этим благом я не мог широко пользоваться, так как работа требовала частого посещения Ленинки или Исторички, так что работать в домах творчества мне было не с руки. Кооперативную квартиру я построил на первую свою книгу, еще до вступления в СП. Дачу просить даже в голову не приходило, в Переделкине ведь обитали небожители, а о других возможностях я понятия не имел, не интересовался. Один раз пытался было поехать с женой в ГДР в порядке индивидуального туризма (за полную стоимость, конечно), но в последний момент меня «не утвердили». Официальное объяснение состояло в том, что заграницу я собрался в первый раз. На вопрос, как я могу поехать во второй раз, не съездив первый, Кобенко, тогдашний оргсекретарь Московского отделения[26], ничего ответить не мог. Зато было ощущение, что мне от них ничего не надо, это давало какой‐то минимум независимости. На днях мне прислали порцию гуляющих по интернету шуток, одна из них мне показалась гениальной: «Суть известной басни Крылова состояла в том, что лишь потеряв сыр – можно обрести свободу слова». Какова трактовка, а? Не этому ли надо учить студентов Литинститута? Жаль, что Вы уже не ректор, а то посоветовал бы Вам взять эту мудрость на вооружение! Я понял, что подсознательно всегда ею руководствовался, и это очень помогало жить и работать – и в Союзе, и здесь, в Штатах.
Ганичева я помню молодым здоровым детиной, то, что Вы о нем сообщили, навеяло грустные мысли. Особых симпатий к нему, как Вы понимаете, я не питаю, но, конечно, жаль человека. Остаться одному на старости лет, с букетом болезней – что и говорить, печально! Все мы неумолимо движемся к заветному пределу…
Володю Савельева[27] «в прошлой» жизни я тоже знал шапочно, совсем чуть‐чуть, а когда я приехал первый раз отсюда и зашел в Союз [Писателей] за какой‐то справкой (уже не помню, за какой), он встретил меня как‐то очень сердечно. Это было еще при Горбачеве, то есть СССР еще был и единый СП был, так что меня встретили настороженно, говорили вежливо, но с опаской, это чувствовалось,
Семен Резник. Завещание Гавриила Зайцева, М, Детская литература, 1981, 128 стр.
Должность Организационного секретаря Союза Писателей была учреждена для почти официального надсмотра над писателями со стороны КГБ. Тот, кто ее занимал, мог вообще не быть писателем.
Савельев Владимир Семенович (1934–1998), поэт и переводчик, занимал какой‐то пост в Московском отделении Союза Писателей СССР.