Лабиринты памяти. Марат Акдасович Нуртдинов
врачом, как в этот момент мы прибыли.
Это была обычная африканская деревенька, правда место было живописным, расположилось среди скал и в отличие от кустарников саванны, здесь был кусочек джунглей, которые как видно уходили куда-то до Мозамбика, и питался местным родником.
Я уже умирал от жажды, которая одолела, пока шел церемониал встречи «вождя». Но вот нас завели в какую-то лачугу, там сидел седоволосый негр, с абсолютно пустыми глазами.
Вождь взял из его рук пиалушку черного дерева, хлебнул немного и протянул мне, Я залпом допил.
Бог ты мой! Тут меня ударила мысль – это же Шаман, вот именно с шаман Большой буквы, буквально за этим меня охватила слабость и окружающий мир превратился в виртуальный, иррациональный.
Тогда я не был еще знаком с творчеством Кастанеды, но вождь трансформировался в антропоморфное существо, шаман метаморфизировался в Джина.
Да, забыл сказать, что Кармен мы взяли с собой, несмотря на сопротивление вождя.
Что сказать, со своими стукачами в лес не ездят, то, что Кармен была стукачом замполита, несомненно! Вождь был прав.
Это была вакханалия существ из романов Артура Кларка и прочих фантастов.
Причем они были совершено реальными, я понимал глубинные смыслы их существования, не то чтобы вникая в их вербальные коммуникации, нет!
Смыслы, влечения, драйвы все стало заподлицо….
Кармен стала просто вурдалаком, с жадностью наблюдавшим за приготовлением мега обеда, который и как суперценному гостю предложили отведать и мне. Это было приготовленное жаркое из только что пойманного бойца УНИТА!
Позже, я пытался оправдать своих африканский друзей, рационализациями на тему:
–Каннибализм, у них архетипический ведь, они много столетий страдали от квашиоркора.
Не отведать жаркое было нельзя, иначе бы самого слопали за милую душу. Так я стал каннибалом.
Тут меня накрыла вторая волна, а точнее сказать включилась вторая ступень межконтинентальной ракеты. Я мигом пролетел через Африку, немного притормозил в Предуралье и, заходя в пике над Агиделью, над погруженным в ночной сумрак городом, оказался в родительской квартире на Зорге.
Было уже темно, но на кухне горел свет, проскользнув туда с удивлением, обнаружил на столе пару хрустальных бокалов с шампанскими и притулившуюся на подоконнике початую бутылку «Советского».
Я перестал, что ли бы понимать…
Услышав странные звуки из родительской спальни, прокрался туда и без скрипа открыв дверь, со смешанным чувством стыда, смущения страха и любопытства увидел, как отец общается с соседкой Людой!
Эта была особа лет 30-ти, одевавшаяся, особливо, когда ее муж-дальнобойщик уезжал, в вычурные вызывающие наряды.
Но где была мама?
Мне стало больно за нее, растворившись в окружающем мире экзистенции-трансценденции, понял, что она в командировке в Москве.
Моя ярость обрушилась на отца, буквально слившись с его кожей, мне стали понятны