Лабиринты памяти. Марат Акдасович Нуртдинов
летние мальчишки устраивали гонки на 40-тонных бронированных тачках по машинодрому, а иногда и по парку.
Эти машины издавали ужасный шум, ни каких приблуд для шумомаскировки не было и в помине. Первый месяц как начались вождения, головная боль просто не покидала меня, грохот в кабине стоял ужасающий.
Но больше всего бесили непрерывные склоки с южанами, самыми борзыми были естественно чеченцы, но в нашем призыве их было мало, а тот, что попал в нашу роту оказался на удивление добродушным, похожий на мулата мастер спорта по дзюдо, 3-е курсник строительного института из Одессы. Мы – уфимцы как-то нашли в парке нычку со сгущёнкой и консервами, с вареным кофе и тушенкой. Голодали мы непрерывно и тут же вскрыли все 6 банок и быстренько захавали. Надо было видеть грустные глаза чеченца, который застукал нас за этой трапезой. Он лишь тоскливо произнес:
–Это же мнэ мамо прислала….
Грузины были просто невыносимы, замполитом роты был Грузин, похожий повадками на Сталина. Страшными были драки между узбеками и грузинами были на лопатах и другом шанцевом инструменте.
Армяне были не намного интеллигентнее, хотя рубиться в шахматы в красном уголке было с ними прикольно.
Таджики и уйгуры, вместе с туркменами изредка матерясь, упоминали зоофилию. Все эти разговорчики о зоофилии навевали грусть.
Словом армия – это вавилонское столпотворение. Мой интернационализм был быстренько развеян. Все сбились по кланам и старались держаться друг друга. Ходили мы в туалет только по двое. Мужеложство было одной из форм устрашения.
Теперь, то я понимаю, что в закрытых социальных группах, процветают низменные чувства, а если бы мои сослуживцы встретились в обычной жизни, вполне возможно это были бы приличные люди.
Впрочем, многих из них нет ни на Фейсбуке, ни где-то еще. Все это низшие социальные слои.
Печальными были наряды на кухню, начистить картошку на 3000 человек – это было то еще удовольствие, но как-то мы попали на ферму, оказалось наша бригада выращивает свиней. Мы были приданы ветеринару и весь день кастрировали бедных поросят. Господи, какая-это была ужасная вонь. Но настоящее веселье началось по осени, мы пошли в караул.
Зомби, по другому состояние в карауле не назовешь. Через день на ремень. Спали мы, практически стоя, по посту я ходил просто, не открывая глаз. Даже мысль о том, что рядом с тобой 8 ядерных боеголовок мощностью больше Хиросимы не приводила в чувство. Мозг тупо выключался. Даже бесконечные белые ночи, не навевали романтику. Черпаки умудрялись спать чуть дольше нас – молодых, опять же за нас счет.
Ближе к осени начали гнить руки. Сырость, мелкий в виде измороси дождь не прекращался ни на секунду, а когда подмерзло, стало понятно, почему Екатерина сослала Салавата Юлаева именно в Эстонию.
У нас привыкли ругать Горбачева по поводу и без, хотя у него были светлые идеи.
Одна из этих забытых программ называлась, если не ошибаюсь «Дороги Нечерноземья».
Нас, БОУПтян, инструкторов практического вождения не сильно посвящали в планы Партии, но кажется,