Шорохи и громы. Владимир Константинович Арро
к Великой Эре Коммунизма под руководством КПСС – не должно быть такого издевательства над людьми, чтобы не дали лошадь съездить к врачу».
Пельмени с картошкой очень хороши. Хозяйка четыре раза меняла миски. Потом поела сама, и теперь время от времени коротко вскрикивает – это она икает.
Пришла племянница Максима Дмитриевича. Наслышалась, что приехал его «сын». А во-вторых, хочет посмотреть дом, который «имеется в продаже» за 500 рублей. Старики советуют покупать, а муж не хочет – скучно. Максим Дмитриевич убеждал:
– Какое надо веселье! Гармошка есть, пьян будешь и здесь и там. Покупай, и корову есть, где пасти, и покосу много.
Я позвал их фотографироваться. Они всполошились, так долго «прибирались», что опять пошел дождь.
Над кроватью хозяев вместо коврика одноцветный рисунок – канва для вышивания. Не все ли, дескать, равно, коврик можно вообразить. Над образами репродукция Гойи «Дама с веером»: хозяйка увидела в ней что-то божественное.
Старик дал мне на дорогу крепчайшего самосаду. Звал на обратном пути.
Вот так они тут и живут, пока мы – там. Жизнь их полна вымыслов и фантазий.
Частица черта
Когда после работы пришли всей компанией к сотруднице на именины, нас встретили накрытым столом приветливые мама и тетя, пожилые крашеные блондинки. Никто и не заметил, как они напились. Раскрасневшиеся, обнося гостей хлебом, они теперь кокетливо раскачивались и распевали:
– Налейте, налейте полнее бокалы!..
Именинница увещевала:
– Мама, тетя, не гуляйте!
Но уже было поздно. Мама примащивалась к кому-то из наших сотрудников на колени. Тетя, прихватив полы юбки и помахивая ими из стороны в сторону, выходила на середину:
– Ча-асти-ица чёрта в нас! Заключена подчас!..
В общем, разошлись…
В этой роли никого, кроме незабвенной Гликерии Васильевны Богдановой-Чесноковой, не принимаю.
Тесто
…А вот еще рассказывали… В Выре муж побил жену, она заплакала, побежала из дома, но перед этим вывалила себе в фартук тесто – а то убежит! Вскочила в автобус, села на заднее место. А тут тесто стало подыматься, живот начал расти. Люди заметили, закричали: «– Шофер, остановите! Женщина рожает!»
Ну, вот… Приехала к сестры… Пирожков нажарили.
Пишмаш
Купил свою первую пишущую машинку „Континенталь“ у тетки ужасно взбалмошной и нетерпеливой. Показывая машинку в работе, она печатала: „Что подписями с приложением печати удостоверяется…“ И так несколько раз. Объясняла:
– У меня всегда фантазии хватает только на это.
Принес для опробования знакомой машинистке Танечке. У нее фантазия была много богаче. „Ярмарка – это новый фильм. У меня болит сердце. Вы не думайте, что ему меня жалко. Гегелло рукопись я писала два раза. Она очень легкая машинка“.
Танечка рассказала, как в армии печатал один офицер: заложит руки в карманы, ищет букву, потом стукнет и опять в карманы.