Де Бюсси и инфанта. Анатолий Матвиенко
по пыли. – Апартаменты почище. Меня возмущает эта грязь!
Похоже, здесь её возмущало многое.
Она круто развернулась и удалилась в сопровождении той же сеньоры, к нам тотчас явился офицер из свиты штатгальтера и провёл в отведённые нам комнаты. Он был столь любезен, что приказал принести дров для камина и каждому бадью горячей воды.
Отдохнув с дороги, мы собрались с Ногтевым на военный совет.
– Бардак и междоусобица, не лучше, чем у вас в Париже, – заключил напарник. – Не ведаю, брат, что ты сделаешь в этой смуте.
– А ты не знаешь, что такое настоящая Смута. Впрочем, доживешь – увидишь. Скоро уже.
Павел привык к моим многозначительным и невнятным фразам, когда воспоминания о прочитанных исторических книгах накладывались на реалии этой эпохи, поэтому большей частью их игнорировал. Сейчас он только глубоко вздохнул и обронил:
– Только не затевай дуэль с этим… как его… Альбрехтом.
– С какой стати?
– Ты так вожделенно глазел на принцессу, разве что не облизывался. Сделать вдовой, потом ухаживать – в твоём стиле, – он увернулся от брошенного сапога и продолжил: – Думай, Луи. Литвинка была знатного, но не королевского рода. Эта же – дочь короля Филиппа! Если хочешь толку с нашей поездки, придержи своего беса в штанах.
Бунт на корабле! Ногтев всегда смотрел на меня снизу вверх, никогда не брался поучать. С чего это он осмелел? Надо поставить на место. Хотя бы затеять очередной учебный бой и извалять на земле!
Очень Паша меня задел, потому что был прав. И памятью Эльжбеты попрекнул вовремя. Здесь за всё приходится платить. Инфанта, не инфанта, гормоны сравнительно молодого тела однажды возьмут своё. Зарекусь: больше никаких дуэлей на дамской почве. Разве что меня самого припрут к стене.
Глава 8. Предатель
Массивный, надменный и безмерно честолюбивый.
Эти три определения передавали сущность дона Хуана Австрийского полностью, всё остальное – детали. Бастард великого короля Карла V нехотя мазнул по мне скучающим оком – что за вошь приползла к его порогу.
Павла я не взял по педагогическим соображениям. Пусть знает место.
– Герцог Анжуйский не смог до конца отыграть свою партию во Франции. Король смахнул его с доски как пешку. Какие же дела могут быть у вашего сюзерена в Брюсселе?
Чтоб я знал… Но признаться испанцу, что я приехал всего-навсего понюхать воздух, означало выставить в дураках не только себя, но и герцога с Наваррой.
– Вы правы, сеньор штатгальтер, положение во Франции столь же сложное, как и в Провинциях. Мой господин и король Наварры ищут путь к миру, расколотому религиозной враждой. Ваш пример достижения согласия…
– Только не говорите мне, граф, что слухи о моих достижениях докатились до Гаскони. Я едва-едва договорился с католиками, – перебил меня испанский наместник.
Пришлось сделать вид, что не замечаю неучтивости. Не вызывать же его на дуэль!
– Не