Петербургский прозаик. Альманах №2. Альманах
неблагодарные, называют меня грубо – скотиной. Как мне плохо! Да еще этот гнус. Мои соски болят после вчерашнего удоя. Оставили бы меня все в покое. Никого к себе не подпущу! Ой, нет.
Передумала.
Кажется, срочно нужно избавиться от лишнего веса. Ой, помогите. Помогите, пожалуйста. Избавьте меня от этого бремени! Доилка, доярка, доильщица! Где ты?
Я хочу позвать ее и сказать о том, что у меня болит все тело, но пуще всего – зуб. Но вместо слов у меня вырывается только протяжное низкое «му-у-у-у-у».
Мычать приходиться долго. Любая корова знает об этом. Пока кого-нибудь дозовешься. Сегодня мне повезло – меня почти сразу уводят с поля.
Снимают давление.
Межреберное, межлопаточное, межножное.
Всё!
Наконец-то я в стойле. Можно и отдохнуть. Весь ужас в том, что я забыла, как спят коровы. Сейчас вспомню. Итак, нужно закрыть глаза. Для начала.
Но что со мной? Раньше такого не было. Я не могу поднять головы.
Все время смотрю вниз. Меня куда-то заносит. Нет, куда-то уносят. Кто? Куда?
Пытаюсь сосредоточиться. Мой язык неправдоподобно вытянут. У меня круглая и одновременно покатая форма, такая правильная, что даже противно. Дзынь! Да, я – колокольчик.
Дзынь! Постойте, колокольчики уже давно вышли из моды. Дзынь-дзынь! Я не хочу просто на ком-то висеть. И потом, как я узнаю, с кем я? Мне не поднять головы! Бряк! Я никуда никем не хочу уноситься. Мне нравится эта деревня! Срочно открываю глаза.
Уф. Я – снова корова? Нет?
Меня уже отделили от нее. И теперь я – то, из чего послезавтра хозяйка будет печь блины. Я – молоко.
Это неплохо. Только есть одно «но». Я не люблю, когда меня путают с другими. Не люблю мешанины и еще до смерти боюсь раскаленной сковороды. Проверено – это сразу испортит цвет лица.
Но в этот раз мне, кажется, повезло. Меня наливают в бутылочку для ребенка… И вот я уже в нем.
Точнее я – уже он, этот ребенок.
Точно ребенок. Ой-ля-ля!
У взрослых тяжелые неудобные головы. А у меня – маленькая, невесомая головка. Упругое тело. Оно хочет бежать. Но меня насильно укладывают спать. Отпинываюсь. Не укрывайте меня одеялом!
Хорошо, хорошо. Я усну. Но только для того, чтобы завтра утром, прыгая по влажной траве, протянуть свою крохотную ладошку к ягодке. Вкус живительного коктейля из кислорода и клубники уже тает на моих губах… Я засыпаю…
Пройдет много-много лет, может быть, столетий. Передо мной будет стоять выбор: стать землей, водой или воздухом. Можно, конечно, замахнуться и выше. Но стать солнцем нелегко. Нужно долго и нудно копить тонны драгоценного времени. Для многих это не по карману. А по-моему, это просто дорого. И скучно. Медленно сгорать в вакууме, бесконечно медленно – не по мне.
Я, пожалуй, выберу землю.
Можно быть сухой и влажной. Глинистой и рассыпчатой. Маленькой – в горшочке из-под цветов. И большой – размером с земной шар в космосе. Кто не был землей, тот не знает, как можно быть такой простой и такой разной.
В конце-концов, когда захочу, я снова смогу стать клубникой.
Я