2 | Драмы. 1989–2020 гг.. Александр Левинтов
не мой идеал.
ЛИЗ: А кто она – твой идеал?
БИЛЛ (в очередной раз задумываясь): Ну, в общем, похожая на меня, такая же, как я – тихая, скромная, застенчивая.
Компания громко хохочет над этой шуткой. Из конторки высовывается недовольный смехом шеф. Досмеиваясь, кампания распадается по разным углам побездельничать в одиночку.
Защита диссертации
Зал университетского ученого совета. Блестящее, особенно одеждой выступление молодой ученой дамы. Это – Сьюзен. Она уверенна, свободно держится и убедительно говорит. Мы застаем апофеоз ее доклада.
СЬЮЗЕН: Таким образом, можно утверждать, что во все времена человеческой истории, включая и наше время, идея справедливости никогда не была наполнена конструктивным, позитивным содержанием. Это всегда была негативная реакция на чужой успех. С социологической точки зрения справедливость – лишь тень движения общества, безнадежно серая в обычных обстоятельствах и зловеще черная – при успехе или вспышке социального прогресса. Мы забываем напрочь о справедливости в периоды испытаний, когда нам всем плохо, когда надо действовать, чтобы выжить и жить. Несправедливость, как заметил самый мрачный античный философ Анаксагор, умерший, кстати, с голоду буквально у порога дома своего ученика – великого и всесильного Перикла, возникает от бесчинства времен и порядков, когда мы отпускаем вожжи вмешательств в не нами установленные времена и порядки. Собственно, эта мысль и стала ведущей в моем исследовании и представлена на ваше обсуждение в качестве предмета диспута и защиты.
Раздаются довольно дружные апплодисменты, особенно среди студентов, составляющих публику. Окруженная друзьями, коллегами, студентами, Сьюзен дает интервью.
ЖУРНАЛИСТ: Представляю нашу университетскую газету. Скажите, Сьюзен, так вы, правда, против справедливости?
СЬЮЗЕН: Это несправедливо. Я за справедливость, но лишь как за защиту консервативных и слабых слоев общества. Я просто против раздувания этой идеи до важнейшей на свете. Вы ведь не против того, чтобы кто-то любил анчоусы?
Опять на странном перекрестке
СЬЮЗЕН (заказывает в баре чай): Покрепче, пожалуйста.
БАРМЕН-КИТАЕЦ: У нас есть хейлудзянский чай, хотите попробовать? Это очень редкий чай, самый северный чай в мире.
СЬЮЗЕН: Можно взглянуть?
У нее в руках – изящная коробочка чая с изображением черного дракона. Она внимательно изучает изображение.
БАРМЕН-КИТАЕЦ: По старинным легендам, мир начался от этого черного дракона. Так, во всяком случае, написано в книге Лао-Цзы.
СЬЮЗЕН: Кто-то должен был начать все эти безобразия. Давайте попробуем черного дракона.
Бармен заваривает в маленьком чайничке щепотку чая, затем мастерски, длинной струей сливает заваренный чай в миниатюрную фарфоровую пиалу и подает чай Сьюзен. Сьюзен пьет, сначала осторожно, после первого же глотка с откровенным удивлением и наслаждением.
СЬЮЗЕН