Тёмные скалы. Fana Frik
– по первости. Позже обзавелись жильём и в столице, но возмужавший наследник Паскаля, Доминик, так сильно прикипел к диким красотам Нодленда, что вернулся сразу после женитьбы на очаровательной полукровке Луизе, дочери француженки и шотландца. В те же годы Доминик Бертран крепко сдружился с молодым соседом и владельцем севера острова – Гилбертом Эшвудом. Общими усилиями они совершенно преобразили здешние земли и подумывали над строительством гавани, тем более что старший сын Эшвуда, Рудольф, проявлял недюжинный интерес к морскому делу и судоходству. Вскоре, однако, пришла весть о смерти Паскаля Бертрана, а через семь лет скончался и Доминик, оставив безутешную жену и единственную дочь одних на всём белом свете.
Или на целом острове – всё едино.
– Чтоб кто эдак всю душу в эту самую землю вкладывал – это таких господ ещё поискать надо, – заключил Клинт. – Миссис Бертран горевала уж горевала – сразу слегла. И года не протянула, бедняжка. Мисс Лорелин ничего, держалась. Шестнадцатый год ей тогда, помнится, пошёл. Только вот прибежит иной раз, посмотрит на меня… тоскли-и-и-во посмотрит – ей-богу, без ножа режет. Отец, конечно, любил её крепко – вот сядут, бывало, на лошадей… – сверху вдруг зычно гаркнул ворон; Клинт беззлобно погрозил ему кулаком: – У, бес-с-тия! – и замолчал.
Марвин, обрадованный затишьем, поднялся с бревна и снова пригляделся к странной сосне: теперь он ясно видел приколоченную к стволу плотную доску с нарисованной поверх мишенью. Мишень была изрядно продырявленной – стреляли по ней, видимо, дробью из охотничьего ружья, и стреляли метко.
– Умеешь? – полюбопытствовал Клинт.
– Немного. До вас мне далеко, – Марвин развернулся к тропинке, размышляя, как бы повежливее отделаться от словоохотливого лесника. Беседа начала утомлять, а темы у Клинта наверняка не переводились.
– А не моё это. Я на своём веку настрелялся по самое… – он крякнул и махнул рукой. – Молодой хозяйки работа.
– Леди Эшвуд? – потрясённый, переспросил Марвин.
– Что? Не для дамы, говоришь, занятие?
– Я ничего не говорил.
– И то верно, – хохотнул Клинт, сплёвывая себе под ноги. – Болтун из тебя как из моей лысины гнездо. Ну, так это ещё что! Были времена, она из револьвера в двухпенсовик с двадцати шагов попадала. Какие у нас тут, в глуши, развлечения? Отец её, мистер Бертран, лучшим стрелком в округе слыл. Куда он ни пойдёт – так и она тут, рядом крутится, а сама едва из пелёнок вылезла. Ма-а-хонькая, но держится, как на приёме. Поначалу всё «сэр» мне говорила. Это я-то сэр!
Вот оно что. По всему выходило, что оборотистый Эшвуд не упустил шанса жениться на юной дочери погибшего друга и заполучить земли, принадлежащие Бертранам. Ловко, ловко. Но едва Марвин собрался попрощаться, Клинт, помрачнев, добавил:
– Жаль будет, если и её та же хворь заберёт. Оно, говорят, передаётся, так-то. По крови. Мистер Бертран… будь он душой здоров, разве он бы… это, ну… покончил с жизнью?
Укор горел в его взгляде, громыхал в словах. Какая ирония! Знал бы он, что выбрал себе в собеседники