Дети блокады. Михаил Сухачев
и казалось, вот-вот врежутся в землю, то взмывали высоко вверх, растворяясь в синеве неба.
И вот в один из таких моментов, когда два вражеских самолета, почти вертикально набирая высоту, как бы замерли на месте в верхней точке, раздался приглушенный треск пулемета, и один из фашистских самолетов там же, в вышине, мгновенно развалился на части.
Второй немец успел перевести самолет в пикирование. Похоже, он хотел уйти на свой аэродром. Но теперь два наших истребителя стали по бокам и короткими очередями не давали ему выйти из крена. Через какие-то секунды от немецкого самолета отделилась точка, и тотчас над ней вспыхнул купол парашюта, а самолет врезался в землю.
Виктор зачарованно следил за боем. Он мысленно был в одном из самолетов нашей отважной пары и в то же время, наблюдая со стороны, «подсказывал» летчикам, где фашисты. Кажется, с того момента, как начался воздушный бой, он перестал дышать. И вдруг почувствовал, как кто-то схватил его за руку и крикнул: «Гляди!»
Это была жуткая картина.
К земле круто снижался наш третий истребитель, за которым полыхали языки пламени. Еще миг – и в центре озера вместе с фонтаном брызг взвилось громадное облако пара…
К трамвайной остановке ребята возвращались без гильз, в подавленном состоянии. Сбили нашего летчика! Как же так? В кино наши всегда выходили из боя победителями…
Глава 5
Ночью 6 сентября завыла сирена. Первой проснулась сестра Анна.
– Господи, когда это все кончится?! – взмолилась она. – Выключите радио! Я же устаю как собака!
Виктор спал на полу ближе всех к репродуктору. Он впотьмах нащупал шнур и, прежде чем дежурный МПВО объявил: «Граждане, воздушная тревога!», выдернул вилку из розетки. Но через секунду раздался страшный грохот. Дом вздрогнул. Задребезжали окна. Это было не похоже на взрыв снаряда – сухой, короткий и звенящий. Этот взрыв, скорее, напоминал раскат грома – мощный, объемный и продолжительный. В наступившей после этого тишине слышался лишь шепот матери: «Господи, Царица Небесная, сохрани и помилуй…»
– Зажгите свет! – попросила Галя.
Опять Витьке пришлось шарить по стене в поисках выключателя.
Вспыхнул тусклый, вполнакала, свет. Все сидели с напряженными, испуганными лицами.
– Алексеевна, вы спите? – прозвучал в коридоре голос соседки – учительницы географии Клавдии Петровны.
– Нет, заходите!
– Одной страшно. Что это? Может, бомбят? – заговорила учительница, плотно кутаясь в одеяло.
Теперь на улице отчетливо слышались уже знакомые далекие глухие разрывы зенитных снарядов.
– Ма, я схожу гляну? – попросил Витька.
– Сиди дома. Что ты узнаешь? Все попрятались.
Одновременно с раскатом следующего взрыва погас свет.
– Всё, выключили, – тихо сказала учительница.
– Кто – свои или немцы? – с раздражением от усталости спросила Анна.
Ей никто не ответил.
Анна работала хирургической