Когда мир изменился. Ник Перумов
руну оказалось больно, кончики начертивших её пальцев обжигало, жар поднимался по фалангам к ладони – магия требовала свою цену.
Трава возле посоха быстро желтела и жухла, на глазах высыхала, распадаясь невесомой чёрной пылью. Тёмный круг быстро расширялся, и они с Аэ невольно отступили, сперва на шаг, потом ещё на один, потом на два…
Пролетавшая птичка с ярко-красной грудью словно натолкнулась на незримую преграду, забила крыльями, едва выровнялась и в панике метнулась обратно. Коричневатая лягушка с лихорадочной поспешностью скакала прочь; всё живое бежало, кто не успевал – обращался в такой же прах, что и недвижная трава.
– Нет!
Пепел взлетел вокруг ступившего в него Кэра, пальцы стиснули можжевеловый ствол, сейчас горячий, словно металл из горна – Фесс едва выдержал. Рванул вверх, что-то хрустнуло, лопались тёмные связки, опадали, рассеивались.
Ствол можжевельника почернел. Кора с него сошла, дерево сделалось гладким и тёмным, но всё равно было видно, что некогда оно было живым кустом.
Оставшийся круг сгоревшей травы, однако, менялся на глазах. Сквозь пепел к свету устремились тонкие изумрудные ростки, разворачивались листья, вверх тянулись стебли. Уродливая рана на глазах закрывалась, словно тёмный посох вытянул из неё всё, что мешало расти и цвести.
Мёртвая голова на вершине посоха, однако, почти исчезла. Вместо неё теперь появился заострённый кол, словно подготовленный для достойного оголовья.
Вместо пепельно-серой мёртвой земли ярко-ярко зеленел теперь радующий глаз овал; трава на нём поднялась чуть ли не вдвое выше, чем рядом.
Аэсоннэ глядела на всё это широко раскрытыми глазами.
Кэр подбросил посох, вновь поймал – мёртвое сделалось живым, впитав в себя… что? Убил – и воскресил. Высосал яд? Открыл дорогу новому?…
Фесс осторожно попробовал одно из старых своих заклятий, ещё ордосских времён. Он вспоминал имена Древних Эвиала, имена Тёмной Шестёрки; тогда он держал в руке ритуальный кинжал с их изображениями, капал на него эликсир; теперь хватило просто мысли. Сила отозвалась – не то чтобы совсем послушно, но куда лучше, чем прежде.
Старая магия работала. Хотя имена Тёмной Шестёрки, Древних Богов Эвиала, правивших им, покуда не явились Ямерт и его присные – прозвания эти, Зенда и Дарра, Сиррин, Аххи, Шаадан, Уккарон, – не могли ничего значить здесь, в новом мире.
Если, конечно, мир этот был и в самом деле новым.
– Аэ!.. Ты уверена, что это не Эвиал?
Драконица вдруг смешно наморщила нос, втягивая воздух. Скорчила гримаску.
– Магия совсем другая. Горькая.
– Да, горькая… Но, быть может, она просто изменилась? Мы же как-то выбрались… откуда выбрались? Но до сих пор не знаем, что это было…
– Я знаю, что я знала. Но… потом всё как-то так завертелось… Вчера не вчера, сегодня не сегодня, завтра не завтра – времена смешались все. А потом этот вот мир.
– Мир как мир, – огляделся некромант. Осторожно поставил посох – не начнёт ли