Когда мир изменился. Ник Перумов

      Река оказалась чистой, холодной и неглубокой. На противоположном берегу теснились потемневшие серые срубы под тесовыми крышами, и стоял там, в селении, жуткий переполох.

      Метались женщины, мычали коровы, брехали псы. Какой-то петух ни с того ни с сего заорал во всю глотку, хотя день уже клонился к вечеру. Мужчины с копьями и секирами в руках метались тоже, правда, у них это сопровождалось громкими и воинственными воплями.

      – Большой тарарам, – заметила драконица не без самодовольства. – А это всего-навсего я пролетела…

      – Что они там вопят? – Фесс не понимал речи местных.

      Аэ пожала плечами.

      А потом на том берегу вдруг завыли, заорали, заверещали на все лады, люди бросились в разные стороны – яркие домотканые платья женщин, платки девочек, серые рубахи мальчишек и мужчин. Те, что с оружием, сбились плотным кулаком, наставили копья, двинувшись как раз к деревенскому храму – вернее, маленькой, но аккуратной церквушке с резной деревянной оградой и резными же наличниками на окнах.

      Ладили с любовью.

      – А-ах! – вдруг согнулась Аэсоннэ, словно получив удар под дых.

      Передняя стена храма вдруг вывернулась наружу, крыша взлетела, расправляя по-птичьи крылья; аккуратная башенка стала заваливаться набок, а из хаоса брёвен и досок вырвалось существо, про которое только и можно было сказать – «из ночных кошмаров».

      Белая кость массивного черепа с торчащими вперёд четырьмя бивнями. Провалы четырёх глазниц. И длинные костяные конечности с глубоко вонзающимися в землю когтями.

      Посох в руке Фесса вздрогнул, пробуждаясь к жизни. Дёрнулся нетерпеливо, словно своевольный молодой конь.

      Аэсоннэ сжала кулаки.

      Костяная тварь походила на приснопамятных костяных драконов с погостов Эвиала – правда, изрядно меньше, без крыльев, и череп напоминал скорее гротескно увеличенный человеческий, чем драконий.

      Глубокая грудь, длиннющие руки-лапы, короткие (очень короткие) и мощные ноги – чудище скорее походило на громадную обезьяну из Змеиных Лесов на Кинте Ближнем.

      На правом плече её мелькнул какой-то странный вырост, асимметричный – левое плечо обходилось без этого украшения.

      Люди дружно ахнули. Крики, вопли, и все бросились врассыпную.

      Это было правильно. Их копья и топоры ничего б не сделали костяному страшилищу; сделать сейчас что-то мог только он.

      Он, некромант Фесс. Ну, или Неясыть, кому как нравится.

      – Нет! – Аэ вдруг схватила его за локоть. – Это ловушка!.. Западня!..

      – Может, и западня, – Кэр шагнул к самому берегу. Проклятье, вода холодная… – А люди в ней – всё равно живые.

      – Дай тогда я! Я перекинусь!..

      – Нет! Я должен сам!

      Аэ зарычала. Надо сказать, совершенно по-драконьи.

      Посох удобно лежал в руках. На том берегу неупокоенная бестия метнулась было за разбегавшимися мужичками, но вдруг резко дёрнулась,