В поисках П. Д. Успенского. Гений в тени Гурджиева. Гэри Лахман
не существует в обыденной повседневной материалистичной точке зрения»[79].
Повседневные вещи, «обыденное», на самом деле порталы, которые открываются в четвертое измерение, невидимый мир значений:
Мачта корабля дальнего плавания, виселица, крест в степи на перекрестке дорог… могут быть сделаны из одинакового дерева. Но в действительности это разные предметы из разного материала… Это только тени реальных вещей… Тени матроса, палача и подвижника могут быть совершенно одинаковы… Но это разные люди и разные предметы… Поэт понимает… разницу камня из стены церкви и из стены тюрьмы… Он слышит голос безмолвия. Понимает психологическое различие молчания. Понимает, что молчание может быть разное[80].
Такое поэтическое понимание вещей нужно развивать, говорит Успенский, потому что только благодаря ему мы можем войти в контакт с реальным миром. Средство для этого – искусство, потому что все искусство занимается воссозданием «различий», которые позитивистская мысль, сосредоточенная исключительно на измеримом, отрицает. «На нынешнем этапе развития у нас нет других средств восприятия мира причин, столь же могущественного, как тот, который предлагает искусство»[81]. Вторя поэту Артуру Рембо, Успенский говорит, что художник должен стать «прорицателем, он должен видеть то, чего не видят другие»[82]. Он также должен быть магом и заставить других видеть то, на что иначе они не обращают внимания.
Художник помогает увидеть различия между вещами, которые ускользают от измерительных устройств науки. Он напоминает, что у нас есть внутренние средства измерения вещей – эмоции. Эмоции, как утверждает Успенский, – это «витражные стекла души». А самая сильная эмоция – стремление к неизвестному. В определенном смысле всю последующую работу Успенского по развитию сознания можно рассматривать как попытку развить и обуздать энергию эмоций. Определенные знания, как он будет говорить позднее, нельзя получить, не достигнув определенного эмоционального состояния.
Одно из средств укрощения силы эмоций – мораль, которая на самом деле является формой эстетики. С помощью морали мы организуем свои эмоции и видим, как они на самом деле связаны с нашей жизнью; мы культивируем безличностные, объективные эмоции, которые могут увеличить познания о реальности вещей, и мы ограничиваем рост исключительно личных, субъективных эмоций, которые показывают только искаженный взгляд на мир. Мораль может также помочь связать наши мысли с поступками, действия со словами. Посредством морали, которая подпитывается осознанием невидимого мира, мы можем объединить свою жизнь и больше никогда, думая одно, не делать другое, больше не называть «цивилизованным» общество или нацию, которое только на словах поклоняется любви, миру и толерантности, но посвящает энергию и инвестиции войне.
Я выделяю эти аспекты «Tertium Organum», потому что очень легко забыть, что, даже несмотря на свое увлечение высшей математикой, Успенский остается
Там же. С. 142.
Там же. С. 132.
Там же. С. 133.
Там же.