Сердце на двоих. Диана Соул
– Таис просила послать восвояси кочевницу, и я мог бы это сделать прямо сейчас, но что-то пока удерживало.
Нечто мимолетное и неудержимое, висящее прямо в воздухе.
Мое любопытство.
– Танцуй, – приказал я, решив, что за будущую доброту достоин хотя бы танца.
– Что? – будто не расслышав, переспросила она.
– Танцуй, – еще раз произнес я. – Мне интересно узнать, на что именно купился Кляус.
Зеленые глаза нехорошо блеснули.
– Не буду, – будто отчеканив, отказала она мне.
МНЕ! Принцу!
Гнев взметнулся в моей груди. Что она себе позволяет вообще? Я ее спас, по моему приказу ее отмыли, да она ноги должна мне целовать!
– Что значит не будешь? Я приказываю!
– Нет, – воспротивилась упрямица, сделав едва заметный шаг назад, чем все же выдала свой страх. – Это так не делается. Я танцую только по вдохновению, а не потому, что кто-то так решил.
– Я твой принц, будущий король!
– Я кочевница, у меня нет королей…
От застлавшей глаза злости я вскочил на ноги. Да что эта беловолосая о себе возомнила?!
– Если я прикажу, тебе отрубят ноги и ты больше никогда не сможешь танцевать.
– Мне уже все равно, – ни капли не испугавшись, ответила она. – Меня и так за сегодняшний день лишили всего: Агве бросили умирать, платье сожгли, кибитку расколотили, а лошадей забрали. Можете бросить меня в тюрьму, но я не стану танцевать по указке.
– Ах так… У меня было желание даровать тебе свободу, но ты упустила шанс. – Я смерил взглядом гордую девицу, понимая одно – не отпущу, принципиально. Таис усмирит собственные желания, но эта – Эмма – она упьется своею гордостью. – Тогда я отберу у тебя самое дорогое для кочевника – простор и небо. Ты не покинешь стены этого замка, а станешь прислуживать здесь, пока я не решу иначе. И я посмотрю, на сколько тебя хватит среди тех, кто ненавидит подобных тебе, Эмма!
Глава 3
Неделя…
Неделя неволи, которую нельзя назвать заточением.
Меня не держали в клетке, но и на свободу не отпускали. Огромный замок стал моей темницей.
После того как я рассердила принца, он приказал, чтобы мои руки и ноги заковали в рабские браслеты без цепей. Такие уже лет триста не носил никто, но ради меня сделали исключение, и королевский кузнец нашел две пары.
Теперь каждый в замке знал, что ту, на ком «красуются» эти оковы, нельзя выпускать даже во внутренний двор.
Его высочество и вправду лишил меня неба… за одним исключением, о котором никто не знал.
Целыми днями главная служанка гоняла меня на самые грязные работы по замку: чистить камины, выгребать уборные. Однажды даже приходил сам Кляус, гневно и насмешливо зыркнув на меня, выпросил у главной мэры Алуры меня на целый день – убирать камеры после заключенных…
Вряд ли я забуду то, чего насмотрелись там. Еще сутки после этого меня подташнивало только при одной мысли, что мне еще хоть раз придется идти в казематы с ведром и тряпками.
Но я терпела и молчала, понимая, что если начну