Рыжая. Ана Ховская
поняла, как в следующее мгновение оказалась лежащей на спине, придавленная этим мужчиной. Ерзая ногами по чему-то мягкому, я пыталась найти точку опоры, чтобы подняться, но ощутила, что горло стянуло, будто ледяной удавкой: не могла ни крикнуть, ни вздохнуть. В глазах стало стремительно темнеть, пока я полностью не ослепла…
Теперь я вся была окружена темнотой. Тихо вокруг… Спокойно…
Я глубоко вздохнула, открыла глаза… А передо мной висит лицо с двумя горящими глазницами. Хомони что-то говорит, смеется… Его губы кривятся и замирают в мерзкой гримасе…
Звуков я не различаю… Но смотрю в пылающие глаза и чувствую, как печет ладони и чешутся пальцы, что их сводит от желания вонзиться в это лицо…
В какой-то момент я понимаю, что руки свободны, и, недолго думая, вскидываю их к голове хомони. Пальцы настолько напряжены, а ногти остры, что легко впиваются в его голову, разрывая морщинистую кожу на висках. Кровь капает мне на щеки и губы, но я сжимаю зубы и вдавливаю пальцы в его голову еще сильнее. От боли хомони выпучивает глаза, а я резко отнимаю пальцы от висков и продавливаю глазницы до самого черепа…
Радужка перестает пылать… Белые глазные яблоки вываливаются наружу на ниточках сосудов. Я начинаю смеяться от дикого удовольствия… и сплевываю кровь хомони… И вижу, как гаснут миллионы глаз… И снова темнота…
Когда голова мужчины упала мне на грудь, и сам он больше не шевельнулся, я резко выдохнула и зажмурилась.
Сколько прошло времени, не знаю. Было трудно дышать. Голова тяжелая, и поднять ее, казалось, невозможно.
«Что со мной? Почему болит все тело? Почему так тяжело дышать?..»
Открыв глаза, еще долго лежала, глядя в потолок. Темная дымка постепенно рассеивалась, стали проясняться контуры предметов. Похоже, я лежала на полу…
Я едва подняла онемевшую руку и коснулась горла, будто оно было перевязано чем-то, но ничего не ощутила пальцами, кроме того, что кожа стала очень чувствительной, будто там один сплошной синяк.
«Как же болит живот…»
Кое-как я повернула голову набок, поводила глазами по комнате, и будто сквозь мутное стекло увидела полуголого мужчину… Он сидел на диване и медленно застегивал… ширинку…
– Что со мной?– просипела я, и резкая боль пронзила нижнюю губу. Я машинально облизала ее и поняла, что та прокушена до крови.
Что-то тяжелое и горькое подкатило к горлу.
Взывая к силе воли, я заставила себя подняться, села, опираясь руками о пол, и тряхнула головой. Никогда еще не испытывала такого головокружения, будто пьяна. Сквозь шум в ушах и черные мошки перед глазами толком ничего не разобрать.
Спустя минуту зрение прояснилось, и взгляд упал вниз… на мои ноги… Бедра расцарапаны. Ни юбки, ни блузки… ни нижнего белья… На животе и груди – кровоподтеки… На левом соске запеклась кровь… Четко отпечатались…
«Зубы?!»
В ужасе я раскрыла рот, пытаясь вдохнуть, но что-то стало поперек горла…
Откуда-то из глубины сознания пришло смутное понимание случившегося.