Из огня да в полымя: российская политика после СССР. Владимир Гельман
очередь, критики демократии в ответ резонно проводят различие между устойчивыми демократиями (то есть странами, где демократические режимы существуют на протяжении относительно длительного времени – по крайней мере, свыше двадцати лет) и так называемыми «новыми» демократиями, где демократические режимы еще не успели стать устойчивыми (консолидированными). Первые, действительно, переживают крах крайне редко (немногие исключения, подобные Чили в 1973 году, подтверждают это правило), зато среди вторых крушения демократий случались в прошлом (да и сегодня случаются) сплошь и рядом.
Нестабильность «новых» демократий неудивительна: согласно китайской поговорке, жить в эпоху перемен – это наказание. Усвоение новыми акторами новых «правил игры» редко проходит безболезненно, и потому демократизация в ряде стран сопровождается острыми конфликтами, особенно если и когда она (как во многих посткоммунистических странах) также сопровождается экономическими преобразованиями и реформой государственного устройства. Отсюда следует рецепт критиков демократии – не отказываясь от демократии как нормативного идеала, необходимо максимально отсрочить и растянуть по времени процесс демократизации. Согласно такой точке зрения, поскольку общество не готово к быстрой демократизации, то сперва следует достичь высокого уровня экономического развития и создать успешно работающие эффективные «правила игры», и лишь затем шаг за шагом расширять пространство политической конкуренции. Хотя теоретически этот аргумент выглядит вполне осмысленным, но на практике лишь немногие авторитарные режимы смогли создать действительно устойчивые эффективные институты, которые в результате переживали их создателей. Поэтому при всех опасностях и рисках ускоренной демократизации нет оснований считать ее большим злом для самых разных обществ, нежели подавляющее большинство авторитарных режимов.
Суммируя, можно утверждать, что демократия не гарантирует гражданам, что они станут жить лучше, но позволяет снизить риски того, что в условиях авторитарных режимов они будут страдать от произвола коррумпированных правителей, нарушающих их права, не имея при этом возможностей для мирной смены власти. Но смена режима, предполагающая отказ от авторитаризма, – сложный и болезненный процесс. Проблемы и риски, связанные со сменой политических режимов, достаточно серьезны, и они связаны не столько с демократизацией как таковой, сколько с тем, что построение демократии – это лишь один из возможных исходов этого процесса, но исход далеко не обязательный. На протяжении довольно долгого времени многие специалисты (в том числе и анализировавшие смену режимов в посткоммунистических странах) были склонны уделять гораздо больше внимания «историям успеха» демократизации[14], но не слишком интересовались причинами ее провала и/или достижения частичных и неустойчивых результатов. Более того, анализ этого процесса часто выглядел как аналог голливудского фильма, в котором «хорошие
См.: Geddes В., Paradigms and Sand Castles: Theory Building and Research Design in Comparative Politics. Ann Arbor, MI: University of Michigan Press, 2003.