Из огня да в полымя: российская политика после СССР. Владимир Гельман
и политические партии.
Российские правящие группы использовали для достижения своих целей серию институциональных изменений, которые были призваны установить и закрепить наиболее благоприятные для них «правила игры» и удержать господство неформальных правящих «выигрышных коалиций» вокруг лидеров страны. Но в 1990-е годы эти шаги имели лишь частичный успех из-за слабости российского государства, глубокого и длительного экономического спада, разнородности правящих коалиций и непоследовательного и противоречивого характера институционального строительства. Однако в 2000-е годы Владимир Путин на посту главы государства успешно провел своего рода «работу над ошибками» – благодаря экономическому росту и усилению государства он смог добиться переформатирования правящих коалиций и проведения ряда институциональных изменений в свою пользу. В результате этих усилий российский авторитарный режим к началу 2010-х годов достиг состояния консолидации – то есть устойчивого, хотя и неэффективного равновесия, в нарушении которого не были заинтересованы лидеры страны.
Сохранение режима статус-кво становилось основной целью правящих групп, и потому выход из такого равновесия многим наблюдателям представлялся маловероятным. Но так ли уж заслужил Владимир Путин «пятерку с плюсом» в колледже для диктаторов за свою отличную работу по строительству авторитаризма в России? Оказалось, что, как часто бывает на рынках (в том числе и политических), при неизменности со стороны предложения движущей силой перемен могут стать сдвиги на стороне спроса. Именно это противоречие – между предложением статус-кво и спросом на перемены – и определяет тенденции российской политики сегодня, и, видимо, будет определять их и в ближайшие годы.
Таким образом, на протяжении двух с лишним десятилетий российской политики после СССР (вплоть до самого последнего времени) почти всякий раз, если и когда в «критический момент» истории перед российскими политическими акторами вставал на повестку дня выбор между демократизацией и авторитаризмом, то авторитарное решение (при сохранении внешнего демократического «фасада») оказывалось для них наиболее предпочтительным. В результате почти каждый шаг на пути российского политического режима становился если не «бегством от свободы», то, по меньшей мере, движением в сторону от нее. Последовательность этих шагов, каждый из которых становился логическим следствием предыдущих действий, все дальше и все увереннее вела российскую политику вперед по дороге разочарований. Среди этих «критических моментов» стоит отметить следующие:
♦ 1991 – отказ от принятия новой конституции России и проведения новых выборов органов власти, частичное сохранение в российской политике «правил игры», унаследованных от советского периода;
♦ 1993 – острый конфликт между президентом и парламентом России завершившийся силовым роспуском Верховного Совета. Следствием разрешения этого конфликта стало принятие новой Конституции