Претерпевшие до конца. Судьбы царских слуг, оставшихся верными долгу и присяге. Юрий Жук
По нашей просьбе Татищев, Валя Д. и m-r Gillard взяли на себя хлопоты по хозяйству и заведованию остающимися людьми, а под ними камердинер Волков. Погода стояла приятная, тихая. (…)».[60]
«Тобольск. 12 (25). Март. Понедельник.
(…) Видела проходивших мимо моего бывшего крымца Маркова,[61] а также Штейна. (…) Считала деньги с Т<атьяной> и Жиликом».[62]
«12 (25) Марта.
(…) Понедельник. Из Москвы вторично приехал Влад. [имир] Ник. [олаевич] Штейн, привезший оттуда изрядную сумму от знакомых нам добрых людей, книги и чай. Он был при мне в Могилёве вторым вице-губернатором».[63][64]
Находясь в Тобольске, любящий сын Князь Василий Долгоруков даже в своих кратких посланиях к матери сопереживал за ставшую ему столь близкой Царскую Семью.
«Дорогая Мама, Она (Государыня. – Ю. Ж.) часто подавлена, но настроение хорошее и соответствует роли, которую она должна играть, – спокойна. Достойно, естественно принимает новости и события. Он (Государь. – Ю. Ж.) всё тот же, страдает морально, высказывается откровенно и умеет сохранить Своё обаяние и приветливость.
Наступивший 1918 год принёс новый поворот в судьбу теперь уже бывшего царедворца. После того как на основании Приказа Народного Комиссара Имуществ В. А. Карелина от 15 января 1918 года Гофмаршальская Часть оказалась упразднена, Князь В. А. Долгоруков был уволен со службы…
Однако это обстоятельство нисколько не повлияло на дальнейшее отношение «Вали» к Августейшей Семье, к которой он был привязан всей душой. При этом особую любовь Князь В. А. Долгоруков питал к Государю, в котором видел не только бывшего Самодержца, но и своего личного друга. А посему он, как никто другой из Его ближайшего окружения, сочувствовал всей душой своему Государю в горе, постигшем не только Его, но вместе с ним и всю Россию.
Будь на то Господня Воля, Князь В. А. Долгоруков, вероятнее всего, без тени сомнения отдал бы за Него жизнь в честном и открытом поединке. Но тогда ему – блестящему вельможе – приходилось вести этот поединок с самим собой. Ибо своё смирение он постигал не годами с азов, а как бы сразу перешагнул границу в другой, новый и жестокий, мир, в течение какого-то месяца навсегда отделивший его смерчем революционных событий от того, привычного, который ещё вчера казался таким прочным и незыблемым.
Незадолго до того, как покинуть Тобольск (6/19 марта 1918 г.), он вновь писал Матери:
«Дорогая Мама, Семья чувствует себя хорошо. Они занимаются тем, что пилят дрова во дворе. Она (Государыня. – Ю. Ж.) выходит очень мало, так как не выносит холода. У маленького Алексея время от времени болит нога. Это наступает и проходит. Он очень мил, но, по-моему, честолюбив и властен как его Мать.
Семья очень сплочённая и дружная. Досаждает солдатский комитет. То приказали разрушить горку, сделанную для нас во дворе. То запрещают
Дневники Николая II и императрицы Александры Фёдоровны в двух томах. Том второй, стр. 297.
Марков С. В. – пасынок Думбадзе, Корнет Крымского Конного Ея Величества Государыни Императрицы Александры Фёдоровны полка. Прибыл в Тобольск 25 (12) марта.
Дневники Николая II и императрицы Александры Фёдоровны в двух томах. Том второй, стр. 331.
Вероятнее всего, Государь что-то путает, так как последним Могилёвским Вице-Губернатором (с 1914 по 1917 год) был В. А. Друцкой-Соколинский, в то время как В. Н. Штейн был последним Воронежским Вице-Губернатором (с 26.10.1915 г. по 6.03.1917 г.)
Дневники Николая II и императрицы Александры Фёдоровны в двух томах. Том второй, стр. 332.
Письмо написано в декабре 1917 года.
Чернова О. В. Верные. О тех, кто не предал Царственных Мучеников. М., Издательство «Русскiй Хронографъ», 2010, стр. 97.