Время красного дракона. Владилен Машковцев
получить право на арест старика Меркульева Ивана Ивановича, провести обыск и вскрыть могилу. Но Меркульев – герой Гражданской войны, орденоносец, воевал в отряде Каширина, награжден именным оружием, любимец Блюхера. У него дома в гостях бывали и секретарь горкома партии Ломинадзе, и Завенягин, и Орджоникидзе. Писатели к нему наезжали – Аркадий Гайдар, Виктор Шкловский, Николай Богданов, Лидия Сейфуллина. Однако авторитет и заслуги не избавляют человека от подчинения законам, ответственности. Деда надо было арестовать хотя бы на несколько дней, для допросов, выяснения некоторых обстоятельств.
Сторож морга признался, что вечером, перед тем как исчез труп, к нему приходил дед Меркульев с литром самогонки. Патологоанатом тоже дал правдивые показания: вскрытия трупа он не производил. Акт о вскрытии подписал, поступая так часто. Родственники умерших обычно возражают, не соглашаются на вскрытие тел, усматривая в том кощунство. Да и приплачивают патологоанатому за попущения: крупой, салом, картошкой, а то и деньжонками.
Проворным оказался и ушастый осведомитель Мордехай Шмель. Выполняя поручение Порошина, он обнаружил на кладбище рядом с прежними захоронениями из рода Меркульевых свежий могильный холм с деревянным крестом. Сержант Матафонов уже провел предварительный допрос. Дед Меркульев признался, что похоронил свою старуху. Тайна превратилась в обычный пшик, в провинциальную трагикомедию. Оставалось еще нелепое заявление Шмеля, будто дед Меркульев спрятал в могиле вместе с похороненной старухой двенадцать бочат золота, двадцать – серебра и старинный кувшин с драгоценными камнями, кольцами, серьгами.
Порошин позабавился в разговоре с бригадмильцем:
– Дорогой Мордехай, докладная осведомителя должна быть четким документом, а не литературным произведением. Надо кратко и доказательно указывать источники своих утверждений: свидетелей, детали, конкретные наблюдения, факты, высказывания лиц. Вы же просто и без оснований заявили, будто в могиле – золото, серебро, кувшин с драгоценными камнями. Откуда вы все это почерпнули? Из русских народных сказок?
Шмель объяснил:
– За иконой, на божничке, лежит у Меркульевых самописная старинная книжица. Как я понял, это летопись, начатая каким-то священником – отцом Лаврентием еще в 1612 году. Там записи и других лиц – Бориса Машковца, какого-то Ермошки, Федоса Меркульева. Упомянуты Коровины, Телегины, Хорунжонкины, Починские, Яковлевы… Из книжицы и следует, что яицкие казаки, еще до возникновения оренбургского казачества, спрятали у Магнитной горы войсковую казну.
Порошин весьма смутно представлял, когда возникло яицкое и оренбургское казачество. Байки о кладах его вообще не интересовали. Как-то несерьезно на фоне строительства металлургического завода думать о войсковой казне казаков семнадцатого века.
– Как вам, Шмель, удалось ознакомиться с летописной книжицей? – поинтересовался Порошин.
– Так я же часто бываю у Меркульевых,