Вихрь судеб. Кровавое солнце с семью лучами. Олег Качалов
дал парню затрещину и, схватив за ухо, потащил в горницу. Для рыцарей было недопустимо оскорбить гостя. Это нарушало одну из тех клятв, которые я недавно пропустил мимо ушей, так как не собирался их соблюдать. Но отец-то собирался…
– Диана, – Арин подошла к девушке и погладила её по голове. – Хорошая Диана.
– Прошу нас простить, – начала мачеха.
– Забудь, дело семейное… – я счёл за благо прервать поток извинений, подошёл к принцессе и, слегка приобняв её за плечи, прошептал на ухо: – Ты будешь кролика, которого я приготовлю?
– Да, – она положила свою ладонь на мою руку.
История 5. Пир во имя меня
– Вот вы где! – к нашему столику в переполненной таверне подошёл Гелеантропий. – А ты что здесь делаешь? – удивился я.
– Шутишь? Подобные турниры проводятся раз в год! Я обязан их посещать! Тут неплохо платят за красивые песни, – он оглядел стол, за которым сидели сестрёнка, Диана, отец и его оруженосец.
– Присоединишься к нам? – улыбнулся я. Гелеантропий нравился мне. Он был умён и начитан, хорошо умел поддержать любой разговор и чем-то напоминал меня.
– Разумеется, – мужчина плюхнулся напротив. С нашей последней встречи он немного пополнел, но в остальном не изменился. – Познакомишь нас?
– Разумеется, – я улыбнулся певцу и пододвинул ему гренки с чесноком. – Друзья, это мой личный бард, Гелеантропий. Гелеантропий, это мой отец Галахат и сводный брат Алан, его оруженосец.
– О! Много о жизни героя можно понять по его прошлому. Именно в детстве закладывается основа характера, именно из детства вытекают все поступки! – он оглядел моего отца так, будто был голодным волком, нашедшим связанного барана в чаще леса. – Сир Галахат, умоляю, Вы должны уделить мне хотя бы часок. У меня тысяча вопросов о детстве Вашего сына! Какие подвиги он совершал тогда? Или он был злодеем, а потом что-то заставило его перейти на светлую сторону? А какие у него отношения с девушками? – Гелеантропий бросил взгляд на Диану. – О, ещё вопросик по поводу детских драк?
– Ты можешь расспросить отца позже, – предложил я. – Лучше скажи, как тебе турнир?
– Я потрясён! – заверил бард собравшихся. – Ты, Иоганн, молодец. Благодаря тебе я столько песен сочинил! Это просто феерично! Такого ещё не было! Нет, были рыцари, которые побеждали в нескольких соревнованиях, например, в поединке и общей схватке. Но чтобы абсолютно во всех состязаниях выиграл один и тот же человек – это просто нереально! Ты пошатнул привычные взгляды рыцарей на бой! Скажи, что было сложнее всего?
– Сбивать людей копьём, сидя на лошади. Я не так хорошо владею навыками верховой езды.
– А я и не заметил, – Алан, несмотря на то, что принёс извинения за происшествие с Дианой, всё ещё чувствовал свою вину и ощущал себя жутко неуверенно рядом со мной. Видимо, он думал, что я на него злюсь. Однако сейчас малец был настолько удивлён моим высказыванием, что позабыл о стеснении.
– Да, я не люблю лошадей, хоть и понимаю, как надо себя с ними вести. Это даже проще, чем с людьми, – я поглядел на Гелеантропия и добавил: –