По дороге из детства. Анна Морозова
Где горка?»: за какие-то считанные минуты, я успела разглядеть прохожих, снова захотеть мороженого, воздушный шарик, как у мальчика, влюбиться в пуделя и потерять из виду своих проводников. Собственно, таким образом я и потерялась, заблудилась, отстала от братьев.
Помявшись с полминуты на месте, повертевшись в разные стороны, запутавшись окончательно, я совершенно уже не понимала, откуда и в какую сторону бежать.
Огромный парк без единой души. Ни собаки, ни шарика, ни людей уже не было видно. Пустые бетонированные дорожки, лавочки и урны. Я стояла одна! Делать нечего, нужно было плакать. Чем я добросовестно и занялась. Сколько прошло времени не помню, наверняка не сильно много, так как плакать я еще не устала, иначе пошла бы блудить и неизвестно куда бы зашла.
Вдалеке замаячили две фигуры. Ближе и ближе подходили они. Приезжие с огромными клетчатыми сумками. Мужчина и женщина. Их лиц теперь даже не вспомню. Но вот причёски! Огромные пушистые шевелюры, как у встретившегося пуделя. Мода на пышность причёсок уже уходила в бытие, но этим людям, видимо, приехавшим из глубинки, ещё не дошла новость о том, что так уже не ходили.
Когда стало понятно, что они направляются в мою сторону, слезы полились сильнее.
– Ты что плачешь? Где твои родители?
– Не знаю, я потерялась! – перейдя на рёв, объяснила я.
Открыв большую сумку, женщина достала какой-то шоколадный батончик, кажется, это был «Snickers», такого я ещё не пробовала. Угостила меня. Слёзы мгновенно перестали литься. Увлечённая поеданием вкусняшки, я схематично объяснила дорогу до дома. В этом парке мы гуляли каждый день, была бы смелее, легко бы пошла до дома сама. Новые знакомые отправились меня провожать. Шагать нужно было прилично, сперва по городским тротуарам.
– Да, да! Туда! – показывала я пальчиком на знакомый светофор.
Улица Воровского делила на две части этот район города. Перейдя дорогу, нужно было держать направление вверх по грунтовой дороге. С каждым шагом я смелела, уж здесь я точно бы не заблудилась. Свернув налево с грунтовки, мы спустились вниз и вот он мостик через Балку – бурный канал с огромными камнями по дну, вода в котором имела вид мутный круглый год, так как шла с очистных сооружений. Но в детстве Балка казалась широкой рекой с чистой, как слеза, водой. В детстве всё казалось лучше, чем было на самом деле. Вот и калитка во двор. Во дворе жили всего четыре семьи. Поэтому все друг друга хорошо знали.
– Ваш ребёнок? – спросил мужчина соседку тётю Лилю.
– Наш, – растерянно ответила она.
Не помню, как я попрощалась с моими спасителями. Даже не помню, как они ушли.
Я сидела на крыльце закрытого дома и ждала родителей, а они всё не шли. Потом зашла за дом и наелась опавших слив. Слива росла за высоким бетонным забором, но все что падало к нам – наше. У самой калитки расположился маленький клочок земли, где мама садила укроп, петрушку и ещё какую-то зелень. Зелень эта совершенно