Рассказы из Санта-Моники. Андалузские истории. Александр Прокудин
на всех его визитках и в прочих документах.
– Я торгую по всему побережью, – рассказывал он, заметно нервничая, что в подобных обстоятельствах не было удивительным. – Осовременить производство – для многих единственный выход. Мне встречались упертые ретрограды, особенно среди стариков, но… настолько? Вышибить себе мозги, лишь бы продолжать жить в начале века? Будь проклята Адель, подкинувшая мне эту клиентку!.. Адель? Это сестра моей благоверной, сержант, разрази ее господь вместе со всеми ее чокнутыми знакомыми!..
Среди сновавших по дому людей в форме, полицейских и медиков, выделялся один, стоявший как столб, недвижимо, с бледным, как соль, лицом. Это был Серхио Бунимара, который слышал все, что говорили Мигель Крусарес и Валентина Веласкез. По лицу его катились беззвучные слезы, он никак не мог прийти в себя от того, что случилось с его другом, и какую роль в этом происшествии сыграл он сам. Рассказать кому-либо, почему именно его товарищ Педро поступил так, как поступил, Серхио не решился.
Через три дня, когда вдова Веласкез вернулась с похорон, все купленное ею у Мигеля Крусареса оборудование уже стояло на своих местах. Жена влюбленного в свою работу пекаря, разумеется, знала, как делается хлеб. Не снимая траурного платья и вуали, она замесила тесто в самом большом чане, который нашелся в пекарне. Затем вышла ненадолго в жилую часть дома, откуда вернулась с небольшой, похожей на спортивный кубок, урной. Плотно подогнанную крышку украшала изящная эмалированная вставка с изображением святой Моники, а на боку урны желтела прямоугольная латунная пластинка: «Педро Антонио Химера Веласкез. 5 марта, 1942 – 24 августа, 1979».
Валентина сняла крышку и высыпала из урны все, что в ней было, в приготовленное тесто.
Новое оборудование она решила не трогать, воспользовавшись старой печью Педро. Хлеб был готов меньше чем через час.
Жена пекаря открыла ставни, отделяющие лавку от улицы, и выставила на прилавок свежеиспеченные караваи любимого хлеба Педро. «Пан де крус» – того самого, что перед печью рассекают по будущей корке двумя ударами ножа, чтобы в итоге получился крест.
На черной аспидной дощечке, на которой муж кусочком мела писал обычно их ассортимент и цены, старательным, женским почерком Валентина вывела:
«Бесплатный хлеб с душой»
Спустя минуту она покинула дом и уехала к морю. В Санта-Монике жену пекаря больше никто и никогда не видел.
Распутная жена дантиста Горацио
Близился полдень. В тени большого, широко разросшегося рожкового дерева слепая донья Анна Моредо лакомилась спелой черимойей, выскребывая ванильную мякоть маленькой мельхиоровой ложечкой из разрезанного надвое плода. В нее же она сплевывала твердые несъедобные семена и, постукивая рукой с ложечкой о собственную ногу, аккуратно стряхивала их на землю рядом с собой. Здесь же, возле стула, стояла ее обычная бутыль с вином на треть разбавленным водой и небольшой граненый стаканчик. По обыкновению поблизости валялся и бессовестный соседский