Парадокс. Александр Каравдин
Это был сон. Это был сон, – забормотал юноша.
Всё тело охватывала дрожь. Перед глазами мелькало лицо неизвестного мужчины. Отдышавшись, Биф снова лёг. Ночной кошмар не причина для суточного бодрствования! Даже очень страшный.
Юноша, повернувшись на другой бок, смежил веки. Лишь на периферии сознания мелькнула незначительная мысль: «А может, это был не сон?».
169 день 900 года
Чьё-то тёплое дыхание приятно согревало щёку. Улыбнувшись, Биф постепенно стал разлеплять веки. Вначале он увидел голубые глазки. Потом – розовые губы. Затем – ухоженные волосы. Юноша протянул руки, чтобы обнять прекраснейшее сокровище, разбудившее его. Обнять и никогда не отпускать.
«Вот она – любовь с первого взгляда», – подумал Биф, пока полностью не разлепил веки. Утренним сокровищем оказался свирепый Снежок!
Биф вскочил на месте! Послышались тихие ритмичные хлопки.
– Поздравляю, поздравляю, – Август, видимо, присутствовал при его пробуждении. – Никто ещё не проявлял столько ласки к Снежку. Даже я.
Биф, покраснев, попытался оправдаться:
– Ничего я не хотел делать. Просто… это… увидел красивые глаза… – осмыслив сказанное, юноша сразу захлопнул рот, дабы не сморозить очередную глупость.
Альбинос мелодично и тонко засмеялся.
– Ладно. Всё. Спокойно, – Август поднёс к лицу ладонь. – Не для этого тебя Снежок будил. Давай, говори, что решил.
Биф, отодвинувшись подальше от сумчатого дьявола, ответил:
– Я согласен.
– Прекрасно, – гигант встал со стула. – А теперь – поднимайся. Твой порез следует проверить.
Юноша косо посмотрел на домашнего зверя:
– А он? Так и будет сидеть?
Альбинос надломил бровь:
– Теперь ты живёшь здесь. Поэтому бояться его глупо. Вставай.
Подойдя, Август осмотрел кожу вокруг бинта. Хмыкнул. Аккуратно развязал ткань, раскрутил её, потёр пальцами. Отпустил. Бинт повис, удерживаемый лишь застывшей кровавой коркой на месте ножевого ранения. Альбинос наклонился, с озадаченным видом осмотрел результат лечения и резким движением руки сорвал ткань. На месте ранения остался рубец.
Выпрямившись, Август, словно не замечая страдальческого выражения лица Бифа, произнёс:
– С выздоровлением.
– С-спасибо, – выдохнул юноша.
– Рад слышать, – альбинос взмахнул ладонью. – Но перейдём к делу. Вон, видишь очаг? – Биф кивнул. – На исходе цветений, когда прилетают в наши края холода, без него становится, так скажем… м-м-м… проблематично. Поэтому наколи к вечеру дров. Скажем, штук пятьсот. Хорошо?
– Да.
Решив сократить путь до дома Утлера, Август пошёл по самым грязным, самым опасным дворам Западной Четверти, прозванными в народе «Бараками». В честь тех времён, когда в покосившихся маленьких избушках ютились военные отряды беззаконников, отправляемые суровой рукой монарха в битву.
– Дабы преступники очистили свой грех перед родным