Максимальный Дмитрий. Дели Дейк
казался индустриальным монстром. Но нам нравилось здесь. Железо и мощь моста словно отдавали свою силу, восстанавливали настрой.
– Помню, я так же глупел, когда Галину увидел, – негромко произнес Дима.
– О, Галину! Все твои воспоминания только о Галине, Дим… Сколько лет, и все: Галина, Галина.
– Ну, вот, я тогда сглупил, и мы расстались, – продолжил Дима. – Галя замужем за другим, а я не смог вовремя… не смог ей доказать или показать свою любовь. Вот и расстались, теперь где-то она, а я – вот здесь, тебя сижу слушаю. Если так любишь, женись, а то упустишь опять свою девушку.
– Как же я женюсь, если я с ней заговорить боюсь, Дим? Всё, что у меня более-менее получается, – это выбрать какой-то ненужный товар и купить, чтобы она хоть так пообщалась со мной. Я для нее неизвестный обычный покупатель, которых сотни в день.
– Я тоже, когда к Галине подходил, самообладание терял. Думал, это не девушка, это – богиня! А, помнишь, как на танцах вдруг увидел, что она танцует с парнем каким-то?
– Да, Димон, ты тогда учудил! Галя твоя пошла танцевать с парнишкой, нашим соседом, Николай его звали, помню. А ты! Весь кровью налился, и попер! Я думал, что ты этого Николая сейчас в пыль сотрешь!
– Да, я тогда готов был его прибить за то, что он мою обожаемую трогает, стоит рядом с ней. И не мог никак понять: почему ему позволено то, что мне не позволено? Почему он с ней, так близко, а мне – нельзя?
– Но, ведь тебе, Дим, никто и не запрещал. Что ж ты, не мог девушку сам пригласить? Она же не запрещала. А ты, как осёл!
– А у меня тогда все перевернулось вмиг. И такая ненависть возникла, ко всем причем, ко всем сразу. И к Галине тоже. Думаю, ну, раз ты с ним, будешь и со мной. Как выхватил ее, прижал, держу крепко. А она так испугалась, кричит: «Отпусти! Я не хочу!» А я еще крепче ее сжимаю. Она стала бить меня, увертываться. Я ее тогда на руках приподнял, и танцую. А она царапает мне лицо, – все в крови потом было. Терпел, пока песня не закончилась.
– Да, натерпелся до того, что она за другого замуж вышла. Разве так свои чувства девушке надо показывать, Дим?
– Но и не так, как ты, Макс. Ходишь, мнешься там в салоне, как теленок придавленный. Сделай, наконец, решительный поступок. Пусть Ира откажет тебе раз и навсегда. И я снова буду видеть своего старого друга, настоящего мужика, а не вот это, что сейчас тут, – улыбнулся Димка, широко растянув уголки губ.
– Да, я ей, знаешь, что, – букет принесу!
– Неплохо. Уже что-то, чем десятую пару наушников покупать.
– А, может быть, она любит театр? Куплю два билета, и приглашу ее в театр?
– Слушай, Макс, даже если она не любит театр, я думаю, она не откажется, дабы не упасть в твоих глазах. Она же хочет о себе оставить образ воздушной и просветленной особы.
– Или в кино? Банально как-то. Она такая чудесная, высокая, красивая, царственная. Ее нужно позвать…
– В царские палаты. На экскурсию, – вставил Дима.
– Да, да! Но, это – после, – ответил я. – А пока в театр.
Я и сам удивился, как легко стал об этом рассуждать.