Архив Смагина. Юрий Пивоваров
кругом. Всё остальное – домыслы, они так и останутся таковыми, если… Если учёные не помогут.
Странно – не дремучий лес, не тайга, думала Мария. Какие тайны? Здешние места более для отдыха, праздника подходят. Для отдыха – не роскошного, ленивого и праздного, нет, для отдыха доступного всем. Все – не только избранные! – имеют право посетить хоть раз в жизни этот великолепный край. Этот визит не изменит, не может сильно изменить человека – если только придаст немного сил, взбодрит. Но человек, познакомившийся с этими красотами, захочет изменить жизнь к лучшему и непременно изменит.
С утра Маше и Михаилу удалось посмотреть, как запускают свои рукотворные модели планеристы. Двое ребят, лет по пятнадцать, соорудили такое, что и поверить трудно, если б не видели собственными глазами. Из деревянных реек, бумаги, ткани, толстых и тонких ниток было построено что-то среднее между детским змеем (и тут змей!) и большой этажеркой с крыльями и хвостом, похожим на ласточкин. На обоих крыльях красной краской написало название летательного аппарата – «кондор».
За скромными и смелыми попытками победить земное притяжение наблюдало десятка полтора зевак из местных. Любопытство их было вполне понятным: не каждый день можно увидеть, как рукотворные сооружения, в большинстве своём сварганенные молодыми ребятами из подручных материалов, ныряют с обрыва в воздушный океан и затем, подхваченные невидимыми течениями, взмывают над зрителями и уверенно парят, набирая высоту.
Среди зрителей выделялся мальчонка лет десяти в потрёпанной одёжке и нездоровым взглядом. Мария поняла: мальчик явно не в себе. Он постоянно крутился на месте, приседал, несколько раз приближался к могучему «кондору», протягивал руку, но прикоснуться боялся. «Бо-ой, к-ой б-ой да-он, не с-ный!» – подбадривал он сам себя, но последний шаг сделать не решался. Мария подошла к мальчику постарше, взяла его осторожно за руку, наклонилась к нему и тихо спросила, указав на беспокойного болельщика: «А это кто?» Мальчик отреагировал вполне адекватно, осторожно приблизился к девушке и тихо пояснил: «Это наш, местный. Умом он помешался в прошлом годе, жалко его. Он у нас живописец… Море рисует, дома, чаек, лошадей… всё рисует».
Один из ребят-конструкторов водрузил на себя воздухоплавательное сооружение, не имеющее ни кабины, ни места для пилота – ноги на земле. Второй вцепился в хвост. Глаза горят, полны чувством ожидания победы. Команда «вперёд», и ребята, спотыкаясь, побежали вниз по склону навстречу спасительному восходящему потоку. Мария и Михаил замерли: неужели полетит? Этажерка взлетела на пару метров и, развернувшись на девяносто градусов и задрав хвост, упала. Пилот был более расстроен, чем напуган – столько трудов! Напарник его успокаивал. По лицам аэронавтом было видно: главная задача – взлететь! – выполнена. Это было утром…
Сеулин оторвал взгляд от останков животного, посмотрел на небо и слега растерялся: огромная чайка грациозно чертила небо. Чертыхнулся, присмотрелся – планер. Красавец.