Нопэрапон, или По образу и подобию. Генри Лайон Олди
вырезал? – спросил монах. – Я ведь помню, ты давно резьбой балуешься!..
– Нет. Мне еще рано. Это работа Тамуры-сэнсея, здешнего мастера. Он живет за селением, у подножия холма Трех Криптомерий. Тамура-сэнсей обещал мне к нынешнему приезду изготовить новую «Горную ведьму». Он говорил, что равной ей не было и не будет.
– Ты ему веришь, обезьяний пастырь?
– Я ему верю, Безумное Облако.
Монах задумчиво пожевал губами.
Сухими, бледными; не губы – шрамы.
– Я жду у костра, – повторил он. – Приходи, выпьем по чашечке саке, полюбуемся луной…
– Слепого гадателя ты тоже пригласил любоваться луной?
– Разумеется! Разве зрячий способен по достоинству оценить полнолуние?! Ты меня удивляешь, Будда всех бездарных шутов от заката до восхода! Кстати, Раскидай-Бубен просил тебе передать: на малом уровне «Прохождения Пути» твой флейтист запаздывает со вступлением. На четверть вздоха. Пучит его, что ли?!
И, не дожидаясь ответа, Безумное Облако неслышно выскользнул из уборной. Разве что снаружи, со стороны внутреннего дворика, донесся вопль зазевавшегося служки – бедолаге досталось рукоятью бутафорского меча по загривку.
Случайно или намеренно – одна Каннон-Заступница ведает.
– Он считает, что эта маска – совершенство, – бросил великий Дзэами, глядя прямо перед собой, но юноша сразу напрягся: отец обращался к нему, и только к нему. – Прекрасное мертвое совершенство, потому что совершенство только таким и бывает: прекрасным и мертвым. Он паясничает, в сотый раз спрашивая у меня: «Не моя ли это работа?» Ему очень хочется хоть краешком глаза взглянуть на новую «Горную ведьму», но он скорее откусит себе язык, чем скажет об этом вслух. Ты знаешь, Мотоеси, когда Безумное Облако был всего на четыре года младше тебя сегодняшнего, он пытался утопиться. Это случилось сразу после смерти его первого настоящего учителя, Старика-Скромника из обители близ озера Бива…
Юноша весь превратился в слух. Монах, чьи выходки потешали или приводили в ужас аристократов и простолюдинов, почтенных настоятелей храмов и девиц из веселых кварталов; поэт и художник, завсегдатай кабаков и приятель контрабандистов, принц– бастард и мастер дзэн, назло хулителям вступивший в брак с отставной гейшей и родивший от нее сына, – этот «истинный человек» пытался свести счеты с жизнью?!
Быть не может!
– Да, Мотоеси, это именно так. Ему тогда казалось, что мир перевернулся и небо упало на землю. Ты даже не представляешь, какие страсти бродят в Безумном Облаке, прежде чем пролиться кипящим дождем… Молись, чтобы тебя миновала подобная участь! Впрочем, хвала Будде Амиде, тебя она и так миновала.
Юноша потупился.
Он знал, что имеет в виду отец; и меньше всего благодарил за это Будду Амиду.
Кто же благодарит за отнятое?!
– Отец! – вдруг решился он. – Отец, позвольте, я сбегаю к Тамуре-сэнсею за новой маской. Он знает меня в лицо, он не усомнится, что я послан вами! А деньги