Про Н., Костю Иночкина и Ностальжи. Приключения в жизни будничной и вечной. Священник Сергий Круглов
ты хороший. Фалерист… дитятко.
Однажды, когда Н. был дедушкой, Ностальжи, будучи бабушкой, пыталась отвлечь внука от щупа-щупсов и прочего ГМО и, достав что-то (по слову Линор Горалик) вогкое из холодильника, говорила внуку:
– Надо есть живые ягодки!
На это дедушка Н. моментально сказал, что именно что не надо, что живое есть нельзя, что живые ягодки боятся, болят и не хотят, а гуманно и правильно – есть мертвые ягодки.
Получив за совет по кумполу, Н. на время потерял ориентацию в пространстве и времени, но зато вспомнил, что означает слово «уполовник».
Впрочем, придя в себя, забыл снова: такова уж особенность рода человеческаго.
В порядке очереди Н. подошел к большой торговой тетеньке, облаченной в жемчужно-белесый передник поверх псевдолилового квазипуховика, занимающей собою весь проем окошечка.
– Узнаю тебя, жизнь! Принимаю! – хрипло, на тонах слегка повышенных, сообщила торговая тетенька.
– А какую вы жизнь принимаете? – уточнил Н.
– Оборотную, используемую вторично! И чтоб была она: чистой изнутри и снаружи и сухой; не имела чтоб сколов; была бы без этикеток и клея; а равно – разложенной по ящикам!
– Вот так-то, – сказал Н. рыжей худой собаке Собаке, которая вторую неделю жила близ его подъезда на крышке канализационного люка, а Н. время от времени выносил ей поесть, за что Собака всякий раз благодарно виляла облезлым хвостом, нюхала и лизала Н. пальцы, улыбалась ртом и принимала деловой вид, суетливо лая на видящихся ей посторонними. – Вот в чем и разница меж человеком и собакой: собака принимает жизнь всякую и без всяких условий.
И собака Собака соглашалась с ним целиком и полностью.
Н. любил всех животных, не только котов и собак. Любил (умеренно) даже и комаров. Слушая в нощи надрывно зундящего над ухом комара, Н. думал о том, что кровососущий есть не кто иной, как «крово-со-сущий» – существующий вместе с человеком брат по крови.
Н. перелистнул страницу и прочел:
«– Что это промелькнуло у нас за спиной?! – воскликнул Мумитролль.
– Это оно прошло, – сказал Снусмумрик и вытащил из рюкзака флейту.
– Что прошло?..
– Само.
– А!.. – облегченно вздохнул Мумитролль. – Ну и славно!
Они помолчали, щурясь в весенний закат.
А потом Мумитролль снова спросил:
– Как ты думаешь, почему всегда так бывает: вот оно прошло, само, и стало так хорошо и легко – но мы скоро про это забудем, а если прошла, например, Морра, то будет страшно и холодно, и мы запомним это надолго?
– Не знаю… – пожал плечами Снусмумрик. – Так уж всегда бывает у вас тут, в Мумидоле.
– У нас?.. А там, ну, где ты был зимой… там… так не бывает?
– Пожалуй, бывает и там… – задумчиво сказал Снусмумрик, но тут же тряхнул головой, улыбнулся одними глазами: да ну! давай-ка лучше сыграем? – и приложил флейту к губам».
– Все. Конец главы, – сказал Н.,