Иррегулярный интеллект. Роман Кузьма
Службы, – будто ГССГ привлекает медиумов и гипнотизёров. Кое-кто из «знающих тайны» ГССГ поговаривал, что речь идёт не о гипнозе, а об умелом манипулировании поведением подозрительного лица, осуществляемом при помощи группы подставных собеседников. Те якобы – а Куакен знал наверняка, что именно так всё и обстоит – размягчали психику «подозрительного», уже пребывающего в «сером», а то и в «чёрном» списке, предварительным разговором, и, когда ему вдруг смотрел в глаза всезнающий «спец», он терял способность к сопротивлению и порой даже не мог вспомнить собственного имени.
Все эффекты основывались на тонком знании психофизиологии. Металлические нотки в голосе «спеца» уже сами по себе свидетельствовали о том, что в биографии человека что-то нечисто, и подозрительность эта и тревожность – немедленно передавались всем окружающим. Несчастный в мгновение ока оказывался окружённым кольцом негативной энергии, сжимающей его подобно невидимому обручу. У некоторых в такие моменты не только учащалось сердцебиение – даже если сердец было больше, чем одно, – но и перехватывало дыхание, словно пресловутый обруч существовал в действительности и висел у них на шее.
Люди, неоднократно видевшие, как работают «спецы», утверждали, что были свидетелями дыхательных спазмов и даже инфарктов со стороны несчастных, которым задали спецвопрос в подобных обстоятельствах. Подобные истории порождали многочисленные слухи и сплетни – обычно их источником являлся уже упомянутый отдел «скрытого общественного информирования ГССГ» – о применяемом «спецами», или, как их называли недоброжелатели, «спецслугами», тайном оружии, которое способно незримо воздействовать на подсознание собеседника, и о наличии у них сверхъестественных способностей.
В последнем случае разговор – а сплетничают обычно навеселе или хотя бы за сигареткой, – вдруг переходил на пониженные тона, пока кое-кто, приняв позу, свидетельствующую о гордости за родную Гейомию, не утверждал авторитетно, что всё дело в кадровом отборе. Действительно, отбор в госслужащие, которые получали заработную плату, пищу, воду и развлечения по утверждённому централизованно плану-графику, отличался невероятной строгостью – и всегда давал преимущество рекомендованным лицам. В ГССГ же отбор и вовсе не проводился – все должности являлись наследственными (государственная тайна).
В большинстве случаев граждане, относившиеся к так называемым широким слоям населения – Иррегулярам, – вообще не подозревали, что существует какой-то отбор в какие-то службы, о которых они и слыхом не слыхивали, а те, кто хоть что-то прознавал, немедленно попадали под подозрение Специальной Службы.
Подозрение, для начала именуемое «проверкой личности и поведенческого стереотипа», постепенно превращалось в официальное подозрение в шпионаже и подготовке мятежа, если Иррегуляру или Регуляру из низших каст не хватало ума остановиться и прекратить бесполезные расспросы.
В конечном итоге, наиболее упорные могли