Любви вопреки. Наида Ризвановна Багандова
мам? – указываю на девушку, что собирает грязную посуду со столов. – Я её раньше не видел.
– Это Эмма, вдова Адама. Ты не помнишь? Полгода назад ведь виделись на его похоронах.
Сама того не подозревая мама вонзила сейчас ещё один нож мне в спину. Адам умер? Почему мне никто об этом не сообщил? Руслан должен был сказать мне о том, что мой лучший друг умер. Адам был нам словно третьим близнецом. Что с ним случилось? Как он умер? У кого мне теперь спросить, черт возьми!?
Мне не хватает воздуха. Такое чувство, будто мне снова 13-ть. Оказывается боль потери одинаковая: что в детстве, что в зрелом возрасте. Терять брата также больно, как и отца.
Я сегодня похоронил одного брата и узнал о смерти второго. Поднимаю голову к небу, то ли обращаясь к духу отца, толи к Богу с немым вопросом: я теперь совсем один на этой земле? Без кого-либо, на кого можно положиться в трудную минуту.
Адам, эх, Адам!
– Мои соболезнования, – слышу недалёко от себя голос похожий на звон колокольчиков, – сочувствую твоей утрате.
Оборачиваюсь и вижу ту самую Эмму, о которой спрашивал у матери. Хрупкое тельце, одетое в простенькое чёрное платье, со светлыми волосами и темным платочком на голове. Зеленые глаза на бледном лице искрятся чистотой и добротой, она смотрит так, будто ждёт от меня ответа.
– Спасибо, – все, что мне удаётся ответить.
Она не уходит, стоит рядом, молча смотрит куда-то вдаль, как и я. Слушаю, как она дышит. Спокойно, смиренно. Тишина, что она с собой принесла, благоприятно отражается на мне. Ощущаю шевеление с её стороны, Эмма долго смотрит на меня, затем снова отворачивается. Когда она снова заговорила, я отчетливо понял – в этой девушке определено есть что-то, что истинно зацепило моего оболтуса брата. Такой тяжёлый человек, как Адам, не мог влюбиться и жениться в какую-нибудь простушку, а уж я точно вижу, что она необычная.
– Как ты? – спрашиваю, чувствуя затяжное молчание, но не глядя на нее.
Ответ удивил. Она словно не услышала моего вопроса.
– Ты изменился. – странно слышать это от постороннего человека, которого вижу впервые. – Тот человек, который был на похоронах Адама и ты, словно два разных человека.
– Почему ты так думаешь? – мне интересно из чего исходят её суждения.
– Полгода назад ты даже не выразил соболезнования. Сейчас ты спрашиваешь как я. Поэтому, наверное.
Я не был готов к такому ответу. Руслан не выразил соболезнования вдове брата? Слабо верится, но Эмма не выглядит лгуньей. Может, она просто была в шоке или из-за стресса не помнит каких-то вещей.
– Не стой тут один, – говорит девушка, делая шаг к дому, – мама будет беспокоиться.
Уже поздно ночью, сидя в своей комнате, я анализировал пережитое за последние несколько дней. Пытался понять есть ли предел моим открытиям и удивлениям на этой земле. Я теперь так буду жить? Как ребёнок, с открытым ртом и распахнутыми глазами, вынужденный ловить все на лету, чтобы выжить и развиваться? Пока я пытаюсь адаптироваться, люди, убившие моего