До горького конца. Мэри Брэддон
дамскую работу, употребляемую при гостях, и принялась прилежно штопать его.
– Не знаете ли вы, мистер Джемс, где здесь можно найти квартиру, удобную для джентльмена? – спросил неожиданно мистер Ворт.
Мистрис Джемс подумала и покачала головой.
– Я знаю здесь в Кинсбери только две свободные квартиры: у мистрис Фриман на деревне и у мистрис Петер на лугу возле вас.
– Ни одна не годится, – возразил управляющий, – слишком малы, я видел их. Мне нужно помещение для джентльмена, который приедет сюда месяца на два. Я желал бы найти для него приличную гостиную, удобную спальню, хороший сад и хорошо приготовленный стол. Если вы знаете какую-нибудь ферму не далее шести миль отсюда, где его согласились бы принять…
– Нет, я такой фермы не знаю, – прервала мистрис Джемс, и потом, подумав и взглянув на своего дремавшего мужа, прибавила: – Но я не вижу причины почему бы нам самим не взять его. Спальня Ричарда стоит пустая, а лучшая гостиная употребляется не более раза в месяц. Заплатит он, надеюсь, хорошо.
– Он заплатит хорошо, даже щедро, за такие удобства, какие найдутся у вас.
– Взять жильца! – воскликнула пораженная Грация. – Тетушка Ганна!
– Взять жильца, – повторила тетка. – А почему же не взять? Почему не сделать полезного употребления из пустых комнат? Мы не должны пренебрегать никакою прибылью, когда отец ваш выбивается из сил, чтобы заплатить свои долги. Я ожидала, что вы обрадуетесь возможности помочь ему по мере сил.
– Конечно, тетушка, но не думаю, чтобы отцу понравилось, что мы пускаем к себе жильцов.
Мелочная пансионская гордость восстала. Что сказала бы мисс Тульмин и все ее воспитанницы, узнав, в каком положении находится их бывшая подруга? Грация была полгода тому назад на прощальном празднике в пансионе и посещала изредка свою прежнюю наставницу и еще мерила все существующее меркой мисс Тульмин.
– Он джентльмен, – сказал мистер Ворт, – или должен бы быть джентльменом, потому что в жилах его течет благородная кровь.
Последние слова несколько смягчили Грацию. Она была уверена в превосходстве людей благородного происхождения, считая их существами совершенно отличными от обыкновенных смертных, с которыми она проводила жизнь.
– Не думаю, чтобы это понравилось отцу, – повторила она и более уже не протестовала.
– Когда отец ваш уезжал, – возразила ей тетка, – он отдал мне в полное распоряжение дом и скотный двор. Я поручаю все вам, мистрис Джемс, сказал он. Пусть Грация читает свои книги, играет на фортепиано и наслаждается жизнью. Я уверен, что она не будет мешать вам в хозяйстве. Это его слова, Грация, и вы их слышали.
– Да, – отвечала Грация, – но я уверена, что ему не могло прийти в голову, что мы обратим Брайервурд в наемную квартиру.
Мистер Ворт сожалел, что огорчил свою любимицу. Она сидела, полуотвернув от него