Мир тесен. Евгений Войскунский
просипел я.
– Видал, как мы тут укрепляемся?
– Гибралтар, – просипел я.
– Что? А, Гибралтар. Точно. Васильев здорово работает. Две точки для пулеметов уже готовы, и еще будут запасные. А мин сколько понаставили!
– Ты почему к Безверхову перешел?
– Ну, почему… – Т. Т. хмыкнул. – Сам должен понять: мы с Литваком не уживемся.
– Да что ты на него взъелся?
– Никто не взъелся, – сказал Т. Т. – Просто мы разные.
– Ну и что? Утопить его, если на тебя не похож?
– Зачем утрировать? – проворчал он. – Я Литваку как командиру отделения не доверяю. Он же малограмотный… Тебя ведь увезли на Хорсен, ты не знаешь, как тут было…
– Завтракать! – крикнул Шунтиков, всыпав в закипевший чайник заварку. – Подходи за хлебом!
Мы пили горячий чай из котелков, пропахших борщом и туманами. Заедали ломтями черняшки. Экономно хрустели рафинадом. Все-таки, думал я, с маслом было вкуснее. И питательнее.
– Так что тут было? – спросил я прояснившимся после горячего чая голосом.
– Да так, – Т. Т. принялся сворачивать цигарку, – ничего особенного… просто некоторые нюансы… – Он чиркнул спичкой, на мгновенье осветив свой вдумчивый нос, и выпустил толстую струю махорочного дыма: она медленно таяла в холодном воздухе раннего утра. – Ушкало меня вызвал и говорит: буду тебя воспитывать как правильного бойца. – Т. Т. усмехнулся. – Ты, говорит, обязан бдительно нести вахту, товарищей выручать и так далее. Я говорю, что устав заучил еще в учебном отряде и, конечно, выполняю. Но прошу официально: переведите меня из отделения ефрейтора Литвака. Он даже и не стал спрашивать почему. Говорит, я сам так думаю, у Литвака у тебя не пойдет служба, потому что Литвак на тебя злой. Пойдешь к Безверхову в отделение. Это сам Ушкало сказал.
Длинный Сашка Игнатьев, в каске, с винтовкой за сутуловатой спиной, подошел к нам, прихлебывая из котелка.
– А вот и Осипенко, – сказал он, окая.
– Почему Осипенко? – спросил я.
– А ты не слыхал? – Сашка отставил руку с котелком и продекламировал:
Темляков войну постиг,
Получивши в зад коленкой.
А Земсков в боях осип,
Превратившись в Осипенко.
Он жизнерадостно засмеялся, слегка взвизгивая.
– Ничего остроумного, – сказал Т. Т. – Просто чушь.
– Ну и как – хорошо тебе у Безверхова? – спросил я.
– А чего? – Т. Т. пожал плечами. – Безверхов разумный человек. Мы понимаем друг друга. Текущий момент обсуждаем.
«Текущий момент»! Мне сразу вспомнился давний июньский вечер… Гроза гремела над Питером, ливень ворвался в колодец нашего двора…
– Он мне доверяет, – продолжал Т. Т., гася окурок о камень. – Вчера вот – поручил громкую читку, когда газеты пришли. Сводку прочесть и другие материалы, ну и разъяснить, конечно…
Ох и гроза грохотала в тот вечер! В небе будто рушились гигантские крепостные стены…
– Сам-то