ОМ. Осциллограмма Мира. George Gerzon
момента состоит из связных двоеточий Александрова.
Они, как и их числовые меры, определяют пространство в терминах непрерывности и дискретности.
Они делят целостное актуально бесконечное пространство фрактальную пыль точек с индивидуальными собственными единицами меры.
А эти точки, в свою очередь, представляют непрерывные внутри себя "объекты".
Сознание как фрактал
Красивые картинки фракталов, нарисованные алгоритмами, видели уже, наверное, все.
Эти картинки состоят из точек, которые увеличении превращаются в те же самые картинки.
Такая матрешка масштабных единиц меры – характерное свойство широкого класса фракталов.
Обычно именно эту масштабную инвариантность имеют в виду, когда поминают фракталы всуе.
Алгоритмы же обычно представляют собой рекурсию, когда следующий шаг вычисления начинается с результата предыдущего шага.
Такой же алгоритм развертывает последовательности самосознания, так что рекурсия и сознание сознания фактически одно и то же.
Оба алгоритма работают на комплексных числах, так что и фрактальная картинка сознания нарисована в пространстве мнимых мер.
Да и каким же еще быть представлению, как не мнимым? Правда, и само пространство при этом тоже оказывается мнимым.
Сознание как голограмма
Фрактальное свойство масштабной инвариантности свойственно и голограмме.
Голограмма – это суперпозиция волн, запечатленная на поверхности в виде интерференционной мозаики.
При облучении этой поверхности такими же волнами вокруг нее возникает объемная волновая картина.
Голограмма мира записана на поверхности черной дыры, и картина возникает в бездне ее недр.
Она потому и бездна, что какое же дно может быть у фикции?
И эту симуляцию в этой фикции мы и считаем своей реальностью.
Сознание как черная дыра
Открылась бездна, звезд полна. Звездам числа нет, бездне дна.
М. Ломоносов
Черная дыра – это такое пропащее место, куда всё проваливается и откуда ничего не вываливается.
Она замкнута горизонтом событий, через который в нее всё и попадает, но так, что снаружи этого не видно.
Говорят, что это из-за замедления времени, но на самом деле снаружи просто ничего нет, как, впрочем, и внутри.
Хотя внутри предполагается какая-то сингулярность, в которой всё попавшее накапливается до бесконечности.
Время там, тем не менее, идет, и, как увидим, раздувает пространство.
И оно походу действительно замедляется с приближением к его "границе" хоть "снаружи", хоть изнутри".
Границ на самом деле две, поскольку даже у односторонней поверхности в каждой точке имеются две стороны.
Одна – горизонт, а вторая, как недавно выяснилось, – поверхность экстремальной энтропии сцепленности.
Энтропия – количество состояний, или степеней свободы, делает все неопределенным.
А