Так убивать нечестно!. Джорджетт Хейер
отношения с Уолли в последние дни здорово натянулись. Это стало бросаться в глаза сразу после приезда этого гадкого князя. Меня не оставляет предчувствие грядущего несчастья.
– Ты хочешь сказать, что он как-то причастен к супружескому конфликту?
– Не совсем. Давай оставим эту тему! Надеюсь, у Вики хватит ума не встревать в разговор дяди Уолли с Бейкером. В противном случае последствия непредсказуемы.
– Мне кажется, самой Вики хотелось бы замять эту историю по-тихому, – сказал Хью.
– Допустим. Но что нам делать, если Бейкер все-таки затеет скандал?
– Пока не знаю, – сокрушенно признался Хью. – Да, дельце довольно щекотливое.
По счастью, из библиотеки, где уединились Уолли с Бейкером, ни крика, ни шума драки пока не доносилось и покой игроков в бридж ничем не нарушался. Вскоре в гостиную вернулся и сам Уолли. Глядя на его безмятежную физиономию, можно было подумать, что он общался с закадычным дружком, а не с разгневанным пролетарием, пришедшим вступиться за поруганную честь сестры. Не став ломаться, Уолли тут же включился в игру. Он как раз уверял Конни Боутри, свою партнершу, что торгуется по самым что ни на есть каноническим правилам, когда вновь нарисовавшийся на пороге гостиной дворецкий возвестил, что мистер Уайт желает переговорить с ним по телефону.
Этого уже Эрминтруда не стерпела. Прежде чем Уолли успел открыть рот, она сухо велела Пики передать мистеру Уайту, что мистер Картер занят и подойти не сможет.
Партия завершилась к одиннадцати, еще полчаса ушло на подсчет очков и разбор ошибок. Автомобиль Дирингов уже двадцать минут ожидал у парадного входа.
Проводив гостей, Эрминтруда, вконец расстроенная приходом Бейкера и дурацким звонком Уайта, была уже не в силах требовать – как диктовалось обстоятельствами – объяснений от незадачливого супруга и, пожелав князю спокойной ночи, поднялась к себе спать.
Князь тоже не стал долго задерживаться. Он лишь однажды наполнил свой бокал, но, поскольку Уолли, весь вечер предававшийся весьма обильным возлияниям, поддерживать компанию не стал, вскоре извинился и тоже удалился в свои покои.
Если Уолли и надеялся, что легко отделался, то, легкомысленно сбросив со счетов свою падчерицу, он жестоко просчитался. Девица сидела у себя в засаде и, как только Уолли, направляясь в свою спальню, миновал ее комнату, тут же выскочила в коридор.
– Что случилось? – деловито осведомилась она.
Уолли вздрогнул и невольно поежился.
– Что ты имеешь в виду?
– Нечего играть со мной в кошки-мышки! – грозно прошипела Вики, сжимая кулачки. – Признавайтесь! Я, между прочим, знаю и про Перси, и про Глэдис. Мы все уже знаем!
Прижатый к стенке, Уолли удрученно припомнил, что в его время дети знали свое место и не осмеливались поднимать голос на старших.
– Кто тебе разрешил совать свой длинный нос в мои дела? – нерешительным тоном произнес он. – Хорошенькое поведение для школьницы, ничего не скажешь.
– Ошибаетесь! – заявила Вики, уперев руки в бока. – Это Эрминтруда