Рождественский кинжал. Джорджетт Хейер
и он преспокойно продолжал травить свои байки спустя долгое время после того, как она вышла из ванной. Обнаружив, что минут десять разглагольствовал перед пустой комнатой (из спальни Матильда едва слышала, как он что-то бубнит за дверью), Джозеф, не обиделся, а лишь рассмеялся и заметил, что глубоко погрузился в прошлое и пора возвращаться в скучную реальность. Затем он снова принялся за свою балладу и мычал ее до тех пор, пока Матильда не стала подумывать о самоубийстве.
– Джозеф, ты уверен, что никогда не выступал в Гранд-опера? Например, в роли Зигфрида? Представляю, как бы неистовствовала публика.
– Злючка-колючка, – игриво пропел Джозеф, и Матильда поняла, почему Стивен ему всегда грубит. – Ты уже оделась?
– Почти. А что?
– Может, спустимся вниз вместе? У меня возникла одна идея.
– Я не собираюсь играть в твои игры. Забудь об этом.
Он ответил ей смешком, но, очевидно, держал ушки на макушке, потому что, как только Матильда открыла дверь, Джозеф мгновенно выскочил из комнаты и воскликнул, довольно потирая руки:
– Ага, скверная девчонка, ты не проведешь своего старого дядюшку!
– Позволь заметить, что ты не мой дядя, и даже самые близкие друзья не называют меня «девчонкой».
Он взял ее под руку.
– Разве не сказал бессмертный Бард: «Нет, для меня стареть не можешь ты!»[6]
Матильда в изнеможении закрыла глаза.
– Не вздумай играть со мной в цитаты, или тебе не поздоровится, – предупредила она. – Кстати, я вспомнила одну песенку, где говорилось: «Был у родителей твоих хороший шанс: младенца утопить в ведре с водой».
Посмеиваясь, он сжал ее ладонь.
– Обожаю твой острый язычок! Впрочем, не важно. Я не обижаюсь. Ничуточки! Теперь слушай, что я придумал. После ужина ты сыграешь в пике с Натаниэлем.
– Ни за что на свете.
– Да-да, сыграешь! Я подумывал о бридже, но тогда придется подключить Моттисфонта. Он плохой игрок, а ты знаешь, как серьезно Натаниэль относится к карточной игре! И потом, я помню, какие баталии вы вели с ним в прошлый раз и как ему это не понравилось. В общем, после еды ты предложишь Натаниэлю перекинуться в карты, а я уведу остальных в бильярдную. Займу их шарадами, жмурками и всякими старыми милыми забавами.
– Если уж надо выбирать между пике и «старыми милыми забавами», то я предпочту первое. Считай, ты меня уговорил.
Джозеф просиял от удовольствия и, наверное, похлопал бы ее по спине, если бы они уже не пришли в гостиную.
Стивен и Моттисфонт пока не появились, но остальные были уже в сборе. Гости стояли с бокалами в руках, а Мод, уверявшая, что ее воротит от спиртного, бродила по комнате в поисках своей книги, которую вроде бы оставила здесь, хотя и не была в этом уверена. Ей пришла в голову неудачная мысль спросить у Полы, не видела ли она «Жизнь императрицы». Та, погрузившись в мрачные мысли, вздрогнула и возмутилась:
– При чем тут я? Какое мне дело до вашей книги, черт возьми?
– Я просто спросила, дорогуша, –
Цитата из 104-го сонета Шекспира.