Последняя песня. Николас Спаркс
того, они любили его жену и помнили, что в один прекрасный день им понадобятся его услуги.
Его отец по профессии был прекрасным столяром, но обладал даром починить все на свете. Много лет Стив наблюдал, как он ремонтирует радио, телевизоры, моторы машин и газонокосилок, текущие трубы, засорившиеся канавы, разбитые окна, а однажды даже гидравлические прессы маленького завода по производству инструментов. Он не закончил среднюю школу, но обладал поразительным интуитивным знанием механики и основ строительного дела. По ночам, когда звонил телефон, отец всегда сам поднимал трубку, потому что обычно звонили ему. Он почти ничего не говорил, выслушивал описание очередной аварии, записывал адрес на клочке бумаги, оторванной от старой газеты. Повесив трубку, отец шел в гараж, набивал ящик инструментами и уходил, не говоря, куда именно и когда вернется.
Как правило, утром под статую Роберта Е. Ли, вырезанную отцом из куска плавника, был аккуратно подсунут чек. Мать брала его, гладила отца по спине и обещала обналичить в банке. Отец тем временем завтракал. Это были единственные регулярные проявления нежности, которые замечал Стив. Правда, они никогда не спорили и избегали ссор. И казалось, им нравилось общество друг друга. Однажды Стив увидел, как они, глядя в телевизор, держатся за руки. Но за все восемнадцать лет, прожитых Стивом в доме, он не заметил, чтобы родители целовались.
У отца была одна страсть в жизни – покер. В те ночи, когда телефон не звонил, отец шел играть в одну из трех лож, членом которых он состоял исключительно из-за игры, и ни с кем там не приятельствовал. Спокойно садился за стол с масонами или ветеранами и играл в покер много часов подряд. Игра завораживала его. Он любил просчитывать различные варианты и возможности, решая, выложить ли карты на стол или сблефовать, имея на руках пару шестерок.
Он говорил об игре как о науке, словно удачливость не имела ничего общего с выигрышем. «Секрет в том, чтобы уметь лгать и знать, когда кто-то лжет тебе», – говаривал он.
Со временем Стив решил, что отец действительно умел лгать. В свои пятьдесят, когда руки скрючились от многолетних столярных работ, он отказался делать резные панели и устанавливать дверные рамы в домах на океанском побережье, во множестве появлявшихся на острове. Кроме того, по вечерам он больше не отвечал на звонки, но каким-то образом ухитрялся оплачивать счета и к концу жизни имел достаточно денег, чтобы оплатить лечение, которое медицинская страховка не покрывала.
Отец никогда не играл в покер по субботам и воскресеньям. Субботы посвящались работам по дому, и хотя огород явно не нравился соседям, зато интерьер был настоящим шедевром: панели, резьба по дереву, каминная консоль из двух кленовых блоков… Он сколотил шкафчики на кухне, а деревянные полы были такими же плоскими и гладкими, как бильярдный стол. Переделал ванную, один раз, другой – через восемь лет. Субботними вечерами он надевал пиджак, галстук и вел жену ужинать. Воскресенья он оставлял для себя. После церкви работал в мастерской, пока жена пекла пироги или консервировала овощи на кухне.
В понедельник все начиналось