Радостная мудрость. Принятие перемен и обретение свободы. Йонге Мингьюр Ринпоче
изобретательной силы моего собственного ума.
Я вышел из своей комнаты на следующий день и снова начал участвовать в групповых практиках, но с такими уверенностью и ясностью, о которых я прежде мог только мечтать.
Не могу сказать, что на протяжении остальной части затворничества я не испытывал каких-либо душевных или эмоциональных «ударов». Даже теперь, почти двадцать лет спустя, я всё ещё подвластен сфере обычных человеческих переживаний. Вряд ли меня можно было бы назвать просветлённым. Я устаю, как и все другие люди. Иногда я испытываю неудовлетворённость, сержусь или скучаю. Я с нетерпением жду редких перерывов в расписании своих учений. Я очень подвержен простуде.
Однако, немного узнав о работе над своим умом, я обнаружил, что моё отношение к этим переживаниям переменилось. Вместо того чтобы становиться их жертвой, я начал радоваться урокам, которые они мне давали. С какими бы трудностями я теперь ни сталкивался, они предоставляли благоприятные возможности развивать в себе более широкий, более глубокий уровень осознанности. Такое преображение благодаря практике происходит всё более и более спонтанно, подобно тому, как пловец, автоматически вложив больше энергии в свои мускулы для преодоления бурного участка, выходит из этого испытания более сильным и уверенным. Тот же самый процесс я обнаруживаю, когда сержусь, устаю или скучаю. Вместо того чтобы сосредоточиваться на самих душевных или эмоциональных бурях или отыскивать их причины, я пытаюсь видеть их как они есть: как волну ума, выражение его неограниченной силы.
Так что в общем и целом, хотя моя жизнь далека от совершенства, я доволен ею. Особенно же я благодарен за тревожные эмоции, пережитые мною в детстве. Те препятствия, с которыми мы сталкиваемся в жизни, могут дать нам мощный стимул для перемен.
Один из учеников, с которым я встретился во время недавней поездки в Канаду, выразил это таким образом:
«Тревога всегда была для меня проблемой, особенно на работе. Мне казалось, что я работаю недостаточно хорошо или недостаточно быстро, что люди шепчутся у меня за спиной и что, поскольку я не такой ловкий и знающий, как другие, меня выгонят с работы. А если я потеряю работу, на что будут жить моя семья и я сам? Как я всех прокормлю? Эти мысли продолжались без конца, пока я на самом деле не ощутил ужас, представив себя бездомным с шапкой для милостыни в руках.
Единственное, что могло бы меня успокоить, – это попытка искать “свет в конце туннеля”, отчаянно надеясь, что обстоятельства переменятся. Что я найду новую работу, предъявляющую меньше требований. Или что уменьшится нагрузка. Может быть, у меня будет новый управляющий. Или, быть может, людей, шепчущихся у меня за спиной, уволят.
Тогда я стал наблюдать саму тревогу и начал понимать, что проблема заключалась не в работе, а в мыслях о работе. Поиски “света в конце туннеля” были не чем иным, как оборотной стороной страха – надежды, что какая-то перемена в обстоятельствах