Парижские тайны. Том 1. Эжен Сю
арестовать лишь за сегодняшнее преступление; не говорите о другом. Дайте мне возможность спасти свою голову.
– Итак, ты хочешь жить?
– О да, да! Никогда не знаешь, что может случиться, – невольно вырвалось у злодея.
Он уже думал о возможности нового побега.
– Ты хочешь жить, жить во что бы то ни стало…
– Да, жить… Пусть даже в цепях! Хотя бы еще месяц, неделю… О, только бы не умереть сию минуту…
– Признайся во всех своих преступлениях, и ты будешь жить.
– Буду жить! Правда, правда? Буду жить?
– Послушай, из жалости к твоей жене, к твоему сыну я дам тебе совет: согласись умереть сегодня…
– О нет, нет, вы отказываетесь от своего обещания, не убивайте меня, жизнь, самая мерзкая, самая ужасная, ничто по сравнению со смертью.
– Ты так решил?
– О да, да…
– Ты так решил?
– Да, и никогда не пожалуюсь на свою участь.
– Что ты сделал со своим сыном?
– Тот друг, о котором я вам говорил, дал ему знания по бухгалтерии, необходимые, чтобы поступить в банк; таким образом, сын держал бы нас в курсе некоторых финансовых операций. Так было договорено между нами. Тогда я еще был в Рошфоре и, готовясь к побегу, руководил этим планом посредством зашифрованных записок.
– Этот человек ужасает меня! – воскликнул Родольф, содрогаясь. – Оказывается, существуют преступления, о которых я и не подозревал. Признайся… Признайся же… Зачем ты хотел устроить сына в банк?
– Для того… вы понимаете… чтобы в согласии с нами незаметно войти в доверие к банкиру… помогать нам… и…
– О боже! На что он обрек сына, своего родного сына! – скорбно воскликнул Родольф, с гадливостью закрывая лицо руками.
– Речь шла всего-навсего о фальшивых деньгах! – воскликнул разбойник. – Да и кроме того, когда мой сын узнал, чего мы ждем от него, он возмутился… После бурной сцены с человеком, воспитавшим его для выполнения наших замыслов, он исчез… С тех пор прошло полтора года… Никому не известно, что с ним сталось… Вы найдете в моем бумажнике перечень шагов, предпринятых воспитателем сына, который во что бы то ни стало хотел разыскать его, из боязни, что тот выдаст наше содружество; но след его в Париже был потерян. Последнее местожительство сына – дом номер четырнадцать на улице Тампль, где он известен под именем Франсуа Жермена; адрес тоже находится в моем бумажнике. Как видите, я все сказал, решительно все… Выполните теперь свое обещание и велите арестовать меня только за попытку сегодняшнего ограбления.
– Ну а торговец скотом из Пуасси?
– Доказать это невозможно за отсутствием улик. Я признался только вам, чтобы подтвердить свою добрую волю; на следствии я все буду отрицать.
– Итак, ты признаешься?
– Я был в нищете, не знал, как жить дальше… Совет этот мне дала Сычиха… Теперь я раскаиваюсь… Сами видите, ведь я во всем признался… Ах, если бы у вас хватило великодушия не предавать меня правосудию, я дал бы вам честное слово, что не вернусь к прежней жизни.
– Ты будешь жить, и я не предам тебя правосудию.
– Так