Диармайд. Зимняя сказка. Далия Трускиновская
снизу вверх, она была наставницей, она стояла на довольно высокой ступеньке, и обе подружки, не желавшие признаваться себе, что зря потратили прорву времени и сильно засиделись на старте, решили, что Дара, очевидно, колдовским путем поддерживает в себе молодость, стало быть, Дара была всегда. Но если бы они заглянули в паспорт крестной (ну да, кроме прочего ненужного добра, был у нее и просроченный паспорт!), то очень бы удивились – крестная была моложе Изоры и почти ровесница Сане.
Просто она оказалась на Курсах в девятнадцать лет – случай, конечно же, небывалый, вещь недопустимая, однако это произошло.
Так вот – Дара шла по одной из центральных улиц, все замедляя шаг, потому что боялась увидеть еще одну прореху в своей жизни. Все же она вошла под арку и оказалась в длинном дворе. Точнее говоря, это были несколько дворов, не зря здание в свое время называлось пассажем Геккельна, по имени архитектора, и один от другого отделяли именно высокие, до четвертого этажа достигавшие арки.
Много лет назад эти небольшие дворы имели жалкий вид – безалаберное население превратило их в настоящие свалки. Сейчас у пассажа появился какой-то сердитый хозяин – во дворах даже завелись палисадники, огороженные оградками на манер кладбищенских, и чугунные скамейки. Первые этажи занимали кафешки, салоны, бутики – словом, цивилизация процветала.
В этой цивилизации не нашлось места для старой черемухи, чьи ветви касались окон третьего этажа, так что аромат в комнате был оглушительный. Черемуху, понятное дело, срубили, чтобы освободить пространство перед витринами еще одного салона – кожаной одежды.
Все было не так – не май, и не черемуха, и не девятнадцать лет, и не все впереди, и не полный блокнот стихов, в этом по-европейски стильном дворе не осталось места прошлому, получился двор-новодел, где прошлое не предусмотрено дизайнером, и все же Дара не сбежала. Наоборот – она вошла в кафе напротив той призрачной черемухи, села, заказала крепкий кофе, пятьдесят грамм «Метаксы», бутерброд с лососиной. И стала смотреть на окна третьего этажа.
Еще совсем недавно она сразу поняла бы – что там, за шторами. Теперь она оказалась обыкновенной женщиной, не умеющей проделывать магические трюки; женщиной, чья интуиция не воспитывалась лучшими мастерами; женщиной, имеющей всего лишь одно имя… впрочем, никто не отнимал у нее полученного при посвящении имени «Дара», так что хоть в этом она отличалась от других посетительниц кафе.
На подоконник опустились голуби – впрочем, и голуби тоже были не те. Дара подумала, что и подоконник наверняка не тот – призрачная черемуха гуляла меж окон, и понять, какое именно – заветное, Дара все еще не могла.
Голуби вспорхнули, окно приоткрылось, рука быстрой струйкой просыпала вдоль всего подоконника крошки и исчезла. Чья рука? Мужская, женская?
Дара не успела даже этого понять и рассердилась. Но пришлось отпить коньяка, сжечь в его маленьком остром огне свое раздражение, расслабиться, ждать дальше и думать, и думать.
Тот, кого она хотела