Зильбер. Первый дневник сновидений. Керстин Гир
вот, Кнопка схватила один кроссовок и потащила в свой уголок, под журнальный столик. Там она с наслаждением принялась разгрызать злосчастный кроссовок на части. Никто из нас её не остановил – ей-то, кстати, тоже пришлось несладко. Готова биться об заклад, частный дом с садиком понравился бы ей не меньше, чем нам. Но её, конечно же, никто спросить не удосужился. Собаки и дети в этом семействе не имели права голоса.
Второй кроссовок последовал за своей парой и угодил мне прямо в бедро.
– Мам, – возмутилась я, – ты уверена, что выбрала правильный метод? Кажется, тут и без того настоящий бедлам.
Мама притворилась, что не услышала моих слов, и продолжила рыться в коробке с обувью, а Лотти поглядела на меня с укоризной. Я угрюмо подняла на неё глаза. Не хватало ещё, чтобы теперь нам запретили разговаривать.
– Ах, вот они где, – наконец мама обнаружила то, что искала, – пару чёрных туфель-лодочек. Она победно помахала ими над головой.
– Да, это действительно важнее всего, – ядовито заметила Мия.
Мамины ноги проскользнули в туфли, и она повернулась к нам.
– Как по мне, мы можем отправляться, – радостно сказала она.
Мы с Мией смотрели на неё так мрачно, что от одного такого взгляда скисла бы бочка молока, но это ей, казалось, ни капельки не мешало.
Лотти обняла нас.
– У вас всё получится, мои малышки. Это ведь не первый ваш день в новой школе.
Глава третья
Я подняла подбородок и расправила плечи, насколько это позволял узкий пиджак. Лотти права – нам не впервые приходится начинать всё сначала в новой школе, мы успели побывать и в более неприятных переделках. На этот раз мы, по крайней мере, понимали язык страны, в которой оказались, и даже могли на нём говорить, а вот, например, в Утрехте нам этого очень не хватало. Мама упрямо повторяла, что если мы знаем немецкий, то сможем понять и голландский. Ага, как бы не так! И, конечно же, здесь нечего было бояться, что встретишь в туалете огромную сороконожку, как в Хайдерабаде. (Эта сороконожка до сих пор иногда приходила ко мне во снах, она была длиной с полруки, но главное – не размер, а то, что она глядела на меня своими мрачными глазами!) Напротив, здесь, наверное, всё начищено до такого блеска, что можно даже садиться на унитаз, не проверяя его чистоту. «Академия Джабс» для мальчиков и девочек была частной школой в элитном районе Лондона – Хампстеде. Это значило, что по утрам детей здесь не обыскивали с металлодетектором на наличие оружия, как в моей позапрошлой школе в Беркли, в Калифорнии. И, конечно же, здесь были и более симпатичные ученики, чем эта девчонка, которая вот уже сколько времени разглядывает меня с таким видом, будто от меня воняет. (Это, кстати, совсем не так, потому что из-за вонючего сыра я принимала сегодня душ на пятнадцать минут дольше обычного.)
Приходилось лишь надеяться, что Мие попалась более приятная подружка.
– Лив – это сокращение от имени Ливетта или от Каливорния?
Чего?