Зильбер. Первый дневник сновидений. Керстин Гир
забота и обилие сладкой еды частенько нас утешали. Кажется, Лотти всё-таки сочувствовала нам гораздо сильнее, чем ей хотелось бы. Потому что в обычной ситуации она никогда не изменяла своим принципам – рождественскую выпечку до начала праздника не едят! Что касается традиций Рождества, тут Лотти была твёрже стали. Ох, и попадало же тому, кто осмеливался напеть в июне рождественскую мелодию! В этом вопросе Лотти шуток не понимала. Она свято верила, что такие выходки приносят несчастье.
Какое-то время мы с наслаждением поглощали печенье за печеньем, комментируя воображаемые скачки:
– Персефона Портер-Перегрин с первых же секунд занимает лидирующую позицию на дорожке, в этом году она в прекрасной форме, так что эта лошадка способна обойти всех скакунов в Аскоте. Свою главную соперницу Ванилу Полумесяц она оставляет далеко позади. Но погодите, что происходит? Вперёд вырывается номер пять, Дейзи Дон, вот она уже догоняет Персефону, и – да! просто невероятно! – аутсайдер Дейзи Дон выигрывает с преимуществом в долю секунды.
– Это же не спекулос[2], ванильные полумесяцы можно и не считать исключительно рождественской выпечкой, правда же? – пробормотала Лотти на немецком, скорее самой себе, чем нам. Папа в своё время настаивал, чтобы нянечка у нас была обязательно из Германии, и мы, общаясь с ней, смогли лучше выучить его родной язык. Если же он сам заговаривал с нами по-немецки, мы предпочитали либо молчать, либо отвечать ему по-английски (во всяком случае, я, Мия тогда вообще не могла сказать ничего, кроме «да-да-да»), а это не очень-то соответствовало его представлениям о правильном двуязычном воспитании. Поначалу Лотти почти не понимала по-английски, поэтому нам всё время приходилось напрягаться и говорить с ней на немецком языке, что вызывало искреннюю радость папы. Ровно до того момента, когда он понял, что мы переняли от Лотти не литературный язык, а её родной диалект. А уж когда малышка Мия выплюнула папе на рубашку брокколи, бормоча при этом ругательства на баварском наречии, нашему отцу стало совершенно ясно, что его план оказался не таким уж совершенным.
– Эти полумесяцы вполне могут сойти за будничную выпечку, – Лотти до сих пор волновалась, что Христос ещё припомнит ей праздничное печенье без особого повода. – Но только в крайнем случае, конечно.
– Это и есть очень, очень крайний случай, – заверила её Мия. – Ты только погляди на двоих достойных сожаления детей, жертв развода, потерявших надежду и жизненные ориентиры в большом чужом городе.
К сожалению, Мия не преувеличивала. Дорогу домой мы нашли только благодаря дружелюбным пассажирам и водителю автобуса. Утром нам не пришло в голову запомнить номер нашего временного дома, все здания здесь выглядели совершенно одинаково, поэтому, наверное, мы до сих пор блуждали бы под проливным дождём, как Гензель и Гретель по лесу, если бы не увидели и не услышали нашу Кнопку, которая стояла у окна и лаяла изо всех своих собачьих сил. Сейчас умный зверь приютился рядом с нами, положив голову мне на колени, и надеялся, что печенье
Спекулос – сорт рождественских пряников.