Побеги древа Византийского. Книга первая. Глубинный разлом. Владимир Волкович
высоким аккордом, то мягко ниспадала журчащим ручейком. Музыка обволакивала каждого, и хотелось взлететь вслед за её чарующими звуками. Пальцы пианистки порхали по клавишам. Вверх, вверх, ещё выше – до надрыва, до слёз… И сразу вниз, на равнину, медленным грустным упоением…
Михаил сидел не шевелясь, казалось, он даже не дышал. Павел повернулся к нему, хотел что-то сказать, однако, увидев неподвижное лицо друга, только покачал головой.
Прозвучал последний аккорд. Даша встала, окинув зал невидящим взглядом, и поклонилась. Тишину взорвал зрительский восторг. Михаил вскочил, ему показалось, что Даша заметила его. От хлопанья у него покраснели ладони. Девушка ещё раз поклонилась и исчезла за занавесом. Зал нехотя затихал.
Вновь на сцене появилась высокая дама и объявила следующий номер:
– Чайковский. «Старинная французская песенка». Исполняет Екатерина Комнина.
Катенька живо выскочила на сцену. Улыбаясь, сделала книксен и подлетела к стоящей около рояля арфе.
– Твоя сестрёнка? – спросил Павел, хотя и так было понятно, что это Катя.
– Да, она, – улыбаясь, ответил Михаил.
– Симпатичная. Познакомишь?
– Конечно.
Раскованная, свободная и независимая Екатерина заметно отличалась от своей скромной подруги. Тихо зазвучали струнные переливы, и полилась плавная, волнующая мелодия. Вместо холодных петербургских каменных громад перед взором Михаила возникли родные тёплые просторы Полтавщины: усадьба, конюшня, мягкие и влажные губы Буцефала, когда он благодарно принимал с его ладони горбушку. И так захотелось туда, в родной дом, побродить по окрестным лугам и рощам, ускакать далеко-далеко на вороном жеребце, спешиться на скошенное поле, броситься в стог и зарыться лицом в духмяное сено…
Очнулся он от грохота аплодисментов и толчка в бок.
– Ты что, заснул, Мишель? – улыбнулся Павел.
– Да так… Навеяло что-то. Будто Катюшка перенесла меня в наше имение на Полтавщине.
– Здорово играла, молодец у тебя сестра! Красивая, да ещё так прекрасно музицирует! – с восхищением произнёс друг.
После концерта Катя бросилась сначала на шею отца, потом подхватила за руку Дашу и подвела к молодым людям. Михаил обнял сестру, повернулся к её подруге, взял тонкую руку и прижался к ней губами:
– Вы замечательно играли, Дашенька!
Девушка смутилась, но тотчас нашлась с ответом:
– Это вы замечательно слушали, Михаил.
– Увы, нам редко выпадает возможность послушать музыку. Вы доставили мне несравненное удовольствие!
Даша смутилась окончательно и теперь не знала, что сказать.
Положение спасла неутомимая Катенька:
– Мишель, а что ты нас со своим другом не познакомишь?
– Ах да, прошу прощения! – Михаил благодушно повёл рукою сначала в сторону сестры. – Это Катя.
Девушка, состроив любезную улыбку, присела в книксене.
– Павел.
Камер-паж