Император Николай II. Трагедия непонятого Cамодержца. Петр Мультатули
в которых много курили, пили лёгкие вина, иногда, как это свойственно юности, слегка увлекаясь но никогда не переходя рамки дозволенного. Впрочем, современному человеку, у которого свои «рамки дозволенного», излишества той эпохи показались бы совершеннейшей нормой.
Другим увлечением молодости Николая II был театр, в основном опера и балет, из которых он больше всего любил сочинения П.И. Чайковского и Р. Вагнера. 6 февраля 1884 г. Цесаревич записал в дневнике: «В половине восьмого поехали в Большой театр[96], где давалась в первый раз опера Чайковского “Мазепа”. Она мне страшно понравилась»[97]. Оперу «Евгений Онегин» Николай II смотрел много раз подряд и говорил, что «ничего не знает лучше этой музыки»[98].
Николая Александровича, как и всех Царских Детей, учили играть на музыкальных инструментах. Он мог хорошо играть на фортепиано, но, став взрослым, делал это чрезвычайно редко[99]. В 1890 г. Николай Александрович попробовал себя на любительской сцене. Вместе с Великой Княгиней Елизаветой Феодоровной они поставили и сыграли во дворце Великого Князя Сергея Александровича несколько сцен из «Евгения Онегина». Представление было своеобразным подарком Императору Александру III, которому 26 февраля исполнилось 45 лет. Как писал в своём дневнике Цесаревич: «Публика – одно семейство»[100].
С детских лет Николай Александрович глубоко верил в Бога. Таким же верующим был и его отец, Император Александр III, который выражал непоколебимую уверенность, что «во всём, что делается на земле, есть Воля Божия. Господь, без сомнения, ведёт судьбы народов к лучшему, а не к худшему, если они, конечно, не заслуживают полного Его гнева. Поэтому да будет Воля Господня над Россией»[101]. Спустя почти 20 лет – это же убеждение выразит его сын – Император Николай II: «Во всём волен Бог один, Он делает всё для нашего блага и нужно с молитвами покориться Его святой Воле!»[102]
Посещению богослужений в семье Александра III придавали первостепенное значение, так же как постам и молитве[103]. В мае 1877 г., находясь на Русско-турецкой войне, Цесаревич Александр Александрович писал Марии Феодоровне: «Скажи от меня Ники и Георгию, чтобы они молились за меня, молитва детей всегда приносит счастье родителям»[104].
Отношение Николая II к Спасителю с самого детства отличались чувством особенно глубокой любви. Для него Христос был не отвлечённым понятием, не красивым мифом, не морально-нравственной доктриной, а Божественной Личностью, существующей здесь сейчас и во веки веков. Слова, чудеса и страдания Христа царственный ребёнок воспринимал так, как если бы он был их свидетелем. Участник детских игр Государя В.К. Оллонгрен вспоминал: «В пятницу был вынос Плащаницы, на котором мы обязательно присутствовали. Чин выноса, торжественный и скорбный, поражал воображение Ники, он на весь день делался скорбным и подавленным и все просил маму рассказывать, как злые первосвященники замучили доброго Спасителя»[105].
Будучи
Имеется в виду Большой театр в Петербурге, в 1886 г. частично разобранный и переделанный в консерваторию. –
Дневники Императора Николая II. Т. 1. С. 43.
Там же. Т. 1. С. 253.
Дневник Цесаревича Николая Александровича за 1884 г. Запись за 15 февраля // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 219 (1). Л. 50.
Цит. по:
Император Николай II – Вдовствующей Императрице Марии Феодоровне // ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 2321. Л. 18.
Император Александр III и Императрица Мария Федоровна. Переписка. С. 67.