Обычные командировки. Повести об уголовном розыске. Игорь Скорин
где одежда Славина?
– Вернули матери. Да вы посмотрите, в деле должна быть расписка.
Дорохов полистал страницы, отыскал расписку, написанную кривыми, дрожащими строчками, и предложил:
– Давайте съездим к Славиной.
– Тут нечего ехать. Это совсем рядом. А зачем?
– Да вот хочу посмотреть… Поговорить…
В дверь постучали, и в комнату вошел Рогов.
– Очень кстати, – оживился Дорохов. – Прочти-ка, Женя, вот эти показания.
Рогов полистал протоколы, удивленно взглянул на Киселева, хотел что-то сказать, но капитан его опередил:
– Ты знаешь этих ребят?
– Конечно. И историю с кинотеатром знаю…
– Вот и отлично: выясни, с кем они дружат, где бывают, как ведут себя, – попросил Дорохов.
Славина жила в пятиэтажном доме, ничем не отличавшемся от остальных, если бы не окружал его фруктовый сад. Было как-то удивительно, что в центре города на ветках висели самые настоящие яблоки, сверкая румяными боками сквозь зелень листвы.
– Жильцам, кто получил квартиры на первых этажах, выделили под окнами крохотные участки земли, помогли достать саженцы. И вот результат. Сначала садоводством занимались только первоэтажники, а потом и остальные жильцы увлеклись и всю свободную землю вокруг домов заняли под сад. Я тоже увлекаюсь, – объяснил Киселев.
Дорохов слушал рассеянно, обдумывая нелегкий предстоящий разговор.
Мать Сергея оказалась высокой худой женщиной. Наброшенный на голову черный старинный кружевной платок почти сливался с землистым лицом, на котором выделялись лишь темные провалы глаз. Женщина остановилась в двери, невидяще скользнула по лицу Дорохова и, заметив Киселева, преобразилась, подобралась, сухие губы исказила сердитая гримаса.
– Что надо? Загубили сына, а теперь Лаврова выгородить хочешь? – Ее хриплый голос взметнулся, перешел на крик: – Не дам! До Москвы дойду, а правды добьюсь! – И, обращаясь уже к Дорохову, тихо и горестно запричитала: – Одна я осталась, совсем одна! Невестку вот в дом ждала… Убили Сереженьку-то!
Она закрыла лицо концом платка и, как-то вся изогнувшись, сделавшись меньше ростом, припала к косяку.
– Успокойся, Степановна, – мягко заговорил Киселев. – Мы к тебе по делу. Вот полковник из самой Москвы приехал, поговорить с тобой хочет.
Женщина безразлично взглянула на Дорохова:
– О чем говорить-то? Теперь ему никакие разговоры не помогут. Ну, раз пришли, проходите, – и, посторонившись, она пропустила их в коридор.
Квартира была стандартная, с двумя смежными комнатами. В глаза Дорохову бросились полосатые домотканые половики, закрывавшие пол в коридоре и устилавшие довольно большую, явно парадную комнату. Посредине стоял полированный стол, телевизор на тумбочке, чинно восседал на серванте гипсовый кот с облезшей краской, но черные намалеванные усы придавали ему бравый вид.
Хозяйка провела их в кухню. Здесь тоже были половики и чуть ли не половину кухоньки занимал большой сундук, видно служивший кроватью