Когда часы быстрей минут. Нехронологический роман. Александр Мартусевич
территории, фигуры подозрительные… так наш командир, чтоб ему жилось долго и счастливо, письмо успел нашкрябать, что мы – герои партизанского движения. Так что давай, художник, выздоравливай! Повоюем ещё. Родине нужны герои!
Потом эти слова он часто вспоминал. В городе Горький, которые многие местные по привычке ещё называли Нижним, куда его отправили на реабилитацию в санаторий, было много солдат и офицеров. Здесь проходили переформирование потрёпанные в боях воинские части. Выписанных из госпиталей сразу прикрепляли к уходящим на фронт батальонам. Вспоминал, когда рисовал зимние пейзажи за окном, и когда делал упражнения, восстанавливая мускулатуру, и когда чистил картошку на кухне…
Новый 1943 год он встретил здесь же, в Горьком. На санаторном складе нашли картонные хлопушки и ровно в полночь дали вялый залп.
А ниже по Волге, в Сталинграде, шли кровопролитные бои за каждый метр промёрзшей, израненной осколками земли. Там был иной салют – канонада тяжёлых гаубиц, наших и немецких, ознаменовала новый календарный год и не прекращалась ещё несколько месяцев, пока город не превратился в руины и пепелище.
«Моя страна истекает кровью, а я, комсомолец, здоровый лоб, прохлаждаюсь в тылу. Хорош!» – рассуждал Глеб. И пошёл в военкомат. Однорукий офицер с капитанскими кубиками в петлицах хмуро посмотрел в его документы:
– Нельзя тебе, Ливинцков. Нет восемнадцати.
– Мне семнадцать, это почти то же самое.
– Почти, да не то же! Потерпи, парень, навоюешься. Мы завтра Берлин ещё не захватим.
– Ну почему? Я здоров и умею обращаться с оружием. Винтовка, ППШ12, МР-4013!
– И много немцев убил?
Врать к своим семнадцати годам Глеб так и не научился, поэтому в ответ выдавил сквозь зубы: «Ни одного».
– Вот ты говоришь – здоровый. И хочешь помочь Родине. Иди на завод! Учеником токаря, например. Будешь точить снаряды. Сейчас рабочие руки позарез нужны!
Но Глеб приходил к военкому ещё и ещё – несколько дней подряд.
И капитан сдался:
– Ну, ты и настырный! Ладно, подправлю тебе год рождения. Приходи в понедельник. Пострижём в рекруты.
Глеб был счастлив. Он добился своего. Правда, сразу на фронт его не отправили. Уже не бросали необстрелянную молодёжь в самое жерло войны. Он попал в учебку, в артиллерийский полк, сформированный тут же в Горьком.
В апреле Глеб наконец-то получил долгожданное письмо от матери. Дело в том, что как только он освободился от бинтов и узнал, что его направляют в военный санаторий, он написал своей тёте, маминой сестре, в Свердловск. Туда же отправила своё письмо и мама Глеба. Дорога Жизни переправляла всё, в том числе почту. Поэтому тётя ленинградское письмо переслала уже в Горький. Мама писала, что у неё всё нормально, она работает в госпитале, а у всех работающих питание лучше, чем у иждивенцев. Что означает «нормально» в замерзающем и голодающем городе, Глеб не мог себе
ППШ – пистолет-пулемёт Шпагина.
МР-40 – пистолет-пулемёт, состоящий на вооружении вермахта во время Второй мировой войны.